— Алло, Джимми! — позвал Вебер.
Джимми приблизился. При ходьбе его ноги почти не сгибались в коленях — иллюзия, будто он на ходулях, была просто неотразимой.
— Главный режиссер полигона,— представил Вебер своего помощника.
Фрэнк пожал неудобно-плоскую ладонь главного режиссера.
— Рад вас приветствовать,— сказал Джимми.— Вас я знаю давно. Вы, как правило, плотно проходите полигон, с вами легко работать.
— Что значит «плотно»? — спросил Фрэнк.
— Этот не совсем удачный термин включает в себя перманентную множественность понятий...— Джимми сделал движение головой, словно ему давил воротник белоснежной рубашки.— В сущности, полигон можно рассматривать как сложный комплекс методов тренировочного воздействия на психику реалигента. Однако практическая трансформация разработанных нами деталей сценария не всегда...— Джимми запнулся.— Вы меня хорошо понимаете?
— Да,— сказал Фрэнк.— На полигоне я действую довольно однообразно, и это вам на руку.
— Скажем иначе,— вмешался Вебер.— На полигоне ты действуешь рационально.— Он показал на экран.— Джимми, как случилось, что Эгул идет верхним путем?
— На взорванном участке набережной скопилось много металла... и, выбирая новую позицию, я неудачно поместил кибер-стрелка под противопожарным баком. Реалигент воспользовался этим — отстрелил крепления бака.
«Знай наших!» — весело подумал Фрэнк.
— Кибер, конечно, в лепешку? — спросил Вебер, отодвигая стакан.
— Нет, до такой степени кибер-стрелок не деформирован, но комплекс его функциональных возможностей теперь ограничен. Действия реалигента были для операторов неожиданными, нейтрализовать его реакцию не удалось.
— Неплохо,— одобрил Вебер.— Эгул в равной степени умело пользуется бластером и обстоятельствами. Но мне необходимо окунуть его в водоворот. Пожалуй, сделаем так...— Вебер что-то там забубнил про «малый дождик», про «универсальную лягушку», про «качающийся тандем». Джимми, склонившись над креслом, внимательно слушал. Его нос, похожий на остро заточенный томагавк, навис над лысеющим черепом Вебера, и это казалось опасным.
Получив инструкции, Джимми ушел. Посыпались отрывистые слова команд, в молчаливой компании операторов произошло заметное оживление. «Трое на одного»,— мысленно посочувствовал Эгулу Фрэнк.
— Не обращай внимания,— посоветовал Вебер.— Им не до нас.
Пили неторопливо, смакуя. Фрэнк признал вкусовые достоинства пива, но выразил опасение:
— Говорят, от пива брюхо растет.
— Ерунда,— проворчал Вебер.— Каждый день пью, а где у меня брюхо?
— Да, брюха у тебя нет. Брюшко. Спортивный животик.
— Ну, если сравнить с животиком нашего шефа... Кстати, напомни при случае Носорогу, что я давно не видел его на разминках. Подтянуть брюхо ему не мешало бы.
— Ладно,— пообещал Фрэнк, с наслаждением вытягиваясь в кресле.— Но вряд ли... Такого случая долго не будет. Шеф завален делами по горло.
— Я вижу, все вы там... по горло. Дисциплина ни к черту! Гейнц и Лангер пропустили два полигона, Кьюсак отметился в прошлый раз и сбежал, Хает вообще куда-то запропастился. Что ж мне, начальству рапорт на вас подавать?
— Разморило меня...— томным голосом сообщил Фрэнк.— Мартин, все претензии — шефу. Плесни-ка еще... Говоришь, дисциплина? — Фрэнк дунул на пену, хлебнул.— Там у нас тоже своя дисциплина, зря рычишь на ребят... они-то при чем? Дел у нас выше бровей. Гейнц, к примеру, висит на хвосте, Кьюсак и Лангер сушат болото. Хает сушит где-то за горизонтом. Видимо, скоро вернется... Позавчера шеф и мне выдал перо на болото.
Вебер спросил осторожно:
— Болото хоть с блеском? Впрочем, судя по твоему настроению...
— Хороший ты психолог,— похвалил Фрэнк.— Я ведь на Корк-Айленд летал — какой уж там блеск!
— Не был я на Корк-Айленде,— с сожалением сказал Вебер.— Я, признаться, ни в одной зоне СК еще не был.
«Нам, бедным реалигентам, неслыханно повезло»,— подумал Фрэнк. Глядя на собеседника поверх стакана, сказал:
— И не мечтай. В зону СК тебя не пропустят... А если пропустят, то уже навсегда. Тебе ведь не хочется навсегда? — Фрэнк развлекался.— Ну зачем тебе в зону?
— Мне интересно.
— Н-да... Знал бы ты, как там интересно. В морге тебе интересно? Так вот, на Корк-Айленде еще интереснее.
— Неужели настолько... гм... неприятно?
— Неприятно — не то слово, Мартин. Ты что... действительно не знаешь?
— Откуда ж мне знать? Кое-что слышал, конечно. В самых общих чертах. Корк-Айленд, «Энорис». Зоны «полного отчуждения»... Ведь толком никто ничего не расскажет. Попрыгают, постреляют — и след простыл. Все новости мимо проходят. Будто и не в одной конторе работаем. Вот как-нибудь соберусь и выскажу все это шефу.