— Да, будьте любезны.
— Так вот: никакого «умопомешательства» на базе не было, «умышленной порчи имущества» тоже. Было недоразумение. Кибер-уборщик истолковал как приказ чью-то случайную фразу и выполнил то, о чем его, дурака, никто никогда не просил. Специалисты, правда, считают, что это выходит за рамки возможного. Дескать, логика автоматов класса «Стюард» принимает приказ только вместе с произнесенной формулой обращения. Но представьте себе ситуацию: по хозяйственной надобности кто-то сказал эту формулу, кто-то рядом стоящий его перебил, а кто-то проходивший мимо как-нибудь неудачно, к примеру, сострил... Впрочем, можно представить себе ситуацию и посложнее.
— Понимаю... Благодарю вас, коллега. Вы меня убедили...
Удрученный де Ривера полюбопытствовал взглянуть на виновника переполоха. Ничего особенного: новая модель «Стюарда» — помесь механического осьминога с пылесосом и рукомойником. Автомат, поблескивая бусинами глаз, послушно выполнил несколько команд администратора. Затем, уже по собственной инициативе, пустил струю какой-то жидкости медикологу на ботинки, посвистел пылесосом, повращал шаровидными щетками. Такую же процедуру проделал с ботинками администратора.
— Что это с ним? — спросил де Ривера.
— Заметает следы собственного преступления,— задумчиво глядя на ХАУМа, ответил администратор.— На ботинках мы притащили из бункера кварцолитовую пыль от разбитых экранов. Кстати, убрать «за собой» в бункере он не успел: как раз вчера завершился недельный цикл его работы и семидневная программа автоматически стерлась...
Де Ривера выразил администратору сочувствие, подписал протокол посещения базы и стартовал восвояси...
— Я,— сказал в заключение Роган,— так подробно передал вам исповедь моего бывшего аспиранта не только потому, что это был самый живописный случай «экранной диверсии». Мне хотелось показать вам, во-первых, насколько изобретательно действовали «диверсанты»,— кстати, «курьез» де Риверы насторожил меня именно этим — и насколько обманчивы изящные на вид гипотезы, во-вторых.
— О, здесь мы решительно с вами согласны, профессор! — Гэлбрайт кивнул.— В этом плане изящная версия сродни ложному обвинению: она тем опаснее, чем правдоподобнее выглядит.
— Встречаясь с медикологами Внеземелья,— продолжал Роган,— я выяснил, что случаи безжалостного истребления экранов отнюдь не монополия системы Юпитера и даже не монополия баз. Очажки «экраноненавистничества» вспыхивали в самых разных местах от Меркурия до Урана, в том числе на рейдовых спецкораблях. Правда, не в такой эффектной форме, как на «Голубой пантере». Я не мог понять, почему «диверсии» тяготеют к совершенно определенной категории работников Внеземелья, и передал свои материалы вашему Управлению.
— Н-да, проморгали...— с сожалением сказал Никольский.— Отличную возможность проморгали. Там, в Пространстве, мы могли бы на вполне законных основаниях применить к «диверсантам» ответные санкции...
— Боюсь, поводов для этого скоро будет у нас достаточно,— мрачно предположил Гэлбрайт.— Однако вернемся к вопросу о «диверсиях». Извините, профессор, мы перебили вас.
— Разве я еще не насытил вашу... э-э... несколько запоздалую любознательность? — ядовито осведомился Роган.
Гэлбрайт дернул щекой и убрал руки с крышки стола на подлокотники кресла. Фрэнк следил за ним с любопытством и уважением: несмотря ни на что, лицо шефа являло собой образец хладнокровия. Образец, правда, слегка побелевший, но в скульптурном отношении безупречный. Верно говорят — школа!..
— Отправная точка нашего разговора — упущения в работе комиссии Юхансена,— деловито напомнил Гэлбрайт.— В этой связи, пожалуй, нам будут полезны подробности «экранных диверсий» на «Лунной радуге». Как вы считаете, профессор?
— Я считаю, вы напрасно меня агитируете. Уж если я пожертвовал для вас драгоценным лекторским временем, значит, дело того стоит... Мой интерес к «экранным диверсиям» был до такой степени обострен, что я не поленился подготовить соответствующую звукозапись. Карточка номер пять. И еще я считаю, что «экранные диверсии» — сущий пустяк по сравнению с другими данными. Впрочем, выводы делайте сами.
Гэлбрайт, выбиравший в этот момент нужную карточку, настороженно посмотрел на профессора.
— Перевод не потребуется,— предупредил Роган.— Легкий акцент, свойственный медикологу «Лунной радуги» Альбертасу Грижасу, не помешает вам понимать его речь и даже приятен на слух.