Сергей Павлович по пути на работу иногда острил, что-то рассказывал смешное и однажды поинтересовался моим здоровьем вообще. Я этого вопроса не ожидал, но ответил:
— Вроде все нормально, кроме ходьбы.
— А не попробовать ли вам автомашину? Управление на руки… А?
Задумался я тогда над его словами. Главный наш — человек мудрый, плохого не посоветует. Так я и решил попробовать. Записался на очередь на «Москвич-401» и начал копить деньги.
Вообще-то Сергей Павлович установил порядок, по которому меня привозили и отвозили на дежурной автомашине. Однажды я вызываю по телефону машину, чтобы добраться домой, а ее все нет и нет. Уже десять часов вечера, все уже из ОКБ разошлись. Выходит из кабинета Сергей Павлович: «Вы опять ждете?» — и резко подходит к телефону, набирает номер:
— Если еще раз Скобцов будет так сидеть и ждать машину, пеняйте на себя! — и вышел.
Пока я спускался вниз к подъезду, подошла дежурная машина. Потом я стал ездить на своем «Москвиче».
Во время большого праздника — запуска первого спутника — я встретил Сергея Павловича в коридоре, радостно поздравил его с победой, а он улыбается, жмет мне руку и говорит: «Это я вас поздравляю».
Олег Генрихович Ивановский, лауреат Ленинской премии, ведущий конструктор:
— Я далек от цели и мысли дать портрет Королева. Но некоторые живые черточки его характера, записанные с натуры, возрожденные в памяти, сохраненные его товарищами, могут оказаться теми самыми необходимыми штрихами к портрету. Пусть пока они будут сами по себе, пусть они не вошли и, быть может, не войдут в портрет. Они лишь маленькие, разрозненные кусочки воспоминаний, кусочки жизни, встреч, работы с Человеком с большой буквы, с человеком со сложным и противоречивым характером.
В конструкторское бюро, возглавляемое С. П. Королевым, я поступил в 1947 году, после демобилизации из Красной Армии. До 1953 года, не имея высшего образования, работал техником, а закончил институт, — инженером, занимался радиотехникой.
…Как-то в конце рабочего дня ко мне подходит один из ведущих инженеров нашего конструкторского бюро. Из довольно короткого, но энергичного разговора я понял, что его недавно назначили ведущим конструктором создававшегося первого спутника, а мне он предлагал стать его заместителем.
Можно и не говорить о том, что подобное предложение застало меня врасплох. О самом себе в роли ведущего конструктора или его заместителя я, конечно, никогда не думал. Но в этот раз времени на раздумья мне отведено не было. Поздно вечером нас принял Главный.
— Ну что, договорились? — в упор спросил он, глядя на нас усталыми глазами.
Я понял, что какой-то разговор обо мне уже был. Мой коллега пытался пересказать Сергею Павловичу мои сомнения, но тот жестом остановил его и, глядя на меня, спросил:
— Согласен?
Смутившись, я довольно бессвязно пролепетал что-то в том духе, что все это для меня очень ново и что у меня нет опыта.
— А вы думаете, то, что мы делаем, для всех нас не ново? На космос вот думаем замахнуться, спутники Земли делать будем — не ново? Человека в космос пошлем, к Луне полетим — не ново? К другим планетам отправимся — старо, что ли? Или вы думаете, мне все это знакомо? У меня что — есть опыт полетов к звездам?
Я молчал.
— Эх, молодость, молодость! — промолвил он после некоторого раздумья. — Ну что же, скажу: молодость — штука хорошая. — Глаза его вдруг потеплели. — И это не главный ваш недостаток… Так что же, беретесь?
— Берусь, Сергей Павлович!
— Ну вот и добро. Желаю всего хорошего и… до свидания. Меня еще дела ждут.
Его рука легла на пухлую стопку вечерней почты. Было около одиннадцати вечера…
…В ОКБ проектировалась автоматическая станция для фотографирования невидимой стороны Луны — рождалась «Луна-3». Проблем было много. И вот одна из них — выбор оптимальной траектории полета. Коррекций траекторий в то время мы еще не умели делать, поэтому баллистики должны были выбрать столь хитрую траекторию, чтобы и без коррекций станция смогла бы облететь Луну и возможно ближе к ее невидимой стороне, а потом вернуться к Земле, да к тому же обязательно со стороны Северного полушария. Задача была не из простых. Все обычные траектории межпланетных перелетов для нашей задачи не подходили. Вариантов было рассмотрено много. И вот в один из вечеров, когда наконец решение вроде бы нашлось, проектанты были у Сергея Павловича. Предложение очень его заинтересовало. Оно было необычным. Это была так называемая пертурбационная траектория облета Луны, использующая ее силу притяжения.