Старт ракеты, унесшей в небо корабль со Звездочкой, прошел великолепно. Потрясенные грандиозностью зрелища, космонавты не скрывали восторга. С. П. Королев лукаво спросил:
— Ну, как запуск? Первый сорт?
Позже мы узнали, что именно так он спрашивал, когда чем-то бывал очень доволен.
Космонавты, перебивая друг друга, высказывали свои впечатления. Гагарин тут же процитировал:
— Огонь силен, вода сильней огня, земля сильней воды, но человек сильнее всего!..
— Совсем скоро, друзья, вот так же будем провожать в космос одного из вас, — произнес академик. И тут же, словно спохватившись, добавил: — Не беспокойтесь, всем дела хватит. Полеты только начинаются, и все вы будете первыми, только каждый в чем-то принципиально новом, своем.
Две недели спустя авангардная группа хорошо подготовленных к выполнению первого космического полета космонавтов вновь появилась на космодроме — теперь уже для непосредственного участия в ответственном деле… Ребят разместили в уютной двухэтажной гостинице.
Несколько раз их навещал Сергей Павлович, все расспрашивал, во все вникал. Нас он просил всячески оберегать космонавтов.
— Не разрешайте слишком усердствовать ни тем, кто учит, ни тем, кто учится. Вы, медики, ратуете за то, чтобы в полет летчик уходил, в наилучшей форме. Вот и действуйте, пожалуйста, как нужно. Благо теперь здесь царит ваша, медицинская, власть.
С. П. Королев сообщил, что Государственная комиссия одобрила наше предложение: командира корабля и его дублера на предстартовый день и предстартовую ночь решили разместить отдельно в домике, находящимся неподалеку от монтажного корпуса, где производили испытания ракеты-носителя и космического корабля, а также вблизи от места старта.
Предложив составить для командира и дублера поминутный график занятости в течение предстартовых суток, Сергей Павлович напомнил, что за готовность. космонавтов к полету и своевременное их прибытие на старт (за два часа до запуска) мы отвечаем перед Государственной комиссией.
Все было сказано четко, ясно, с большим уважением, но требовательно и категорично.
Мне не раз доводилось быть свидетелем подобных: бесед с различными специалистами и должностными помощниками Сергея Павловича. Мы видели, как последние старательно оберегают С. П. Королева от мелочей, которые не требовали его вмешательства, как они сами занимаются порученным делом, с какой тщательностью отрабатывают документацию и готовятся к докладам, как держат себя в разговоре с ним. Можно было только завидовать столь удачному подбору кадров.
Но когда и где эти кадры прошли такую выучку?
Во всем безошибочно чувствовался королёвский стиль работы, его школа и организация труда, привитое им отношение к порученному делу.
С. П. Королев строго придерживался своего принципа: «Дело превыше всего. Честно исполняй то, что тебе поручено, и пусть хорошее о тебе говорят другие». Многое умел прощать Главный конструктор работавшим с ним помощникам, но не давал спуска нерадивым и безразличным.
Настал предполетный день. Ю. А. Гагарина и Г. С. Титова перевели из гостиницы в стартовый домик. Здесь ничто не мешало их отдыху, не отвлекало внимания.
Вечером к ним зашел Сергей Павлович. Убедившись, что все обстоит благополучно, он не стал задерживаться и, прощаясь, пошутил:
— Хочу предупредить: через пару-тройку лет в космос будем отправлять гораздо проще — по профсоюзным путевкам.
Космонавты рассмеялись и пожелали Главному конструктору спокойной ночи. Достаточно было взглянуть на него, чтобы понять: никаких оснований для волнений нет.
В третьем часу ночи в домике вновь появился Сергей Павлович. Приложив палец к губам, он осторожно прошел по коридору и заглянул в комнату космонавтов. Убедившись, что оба крепко спят, он так же бесшумно удалился, показав жестами, что и у него все благополучно.
В 5.30 утра подняли Ю. А. Гагарина и Г. С. Титова. После физзарядки, завтрака, и предполетного медицинского осмотра к их телу прикрепили различные датчики-регистраторы состояния в полете и облачили в скафандры.
Пришел С. П. Королев, и, пожалуй, впервые я увидел его уставшим после бессонной ночи и озабоченным.
Юрий Гагарин так вспоминал об этих минутах: «…Мягкая улыбка витала вокруг его крепко сжатых туб. Мне хотелось обнять его, словно отца. Он дал мне несколько рекомендаций и советов, которых я еще никогда не слышал и которые могли пригодиться в полете. Мне показалось, что увидев, нас и поговорив, с нами, он стал несколько бодрее».
— Все будет хорошо, Сергей Павлович, все нормально, — одновременно и почти в один голос сказали тогда Юрий и Герман…
Ровно за два часа до старта космонавт-1 занимает место в кабине «Востока».
Герман Титов в это время находился в автобусе, готовый в любой момент, если бы случилось что-нибудь непредвиденное, — заменить своего товарища. Автобус стоял метрах в ста пятидесяти от ракеты, и мы хорошо видели, что происходит около нее.
Минут за сорок до старта С. П. Королев похвалил Ю. А. Гагарина, сказав, что все в порядке, и напомнил, что нам необходимо сделать. Мы должны помочь Г. С. Титову освободиться от космического скафандра и перейти вместе с ним на пункт наблюдения, где уже собрались другие специалисты.
— После запуска приводите ко мне космонавтов, — уже на ходу бросил С. П. Королев и поспешил в бункер, откуда по радиотелефону поддерживалась двусторонняя связь с Ю. А. Гагариным. От утренней озабоченности и усталости академика не осталось и следа. Он был напряжен, собран и деловит.
На пункте наблюдения слышны все переговоры, ведущиеся с командиром «Востока».
По голосу узнаем — на связь вышел Сергей Павлович. Он спокойно и твердо говорит Ю. А. Гагарину:
— Все идет хорошо. У нас все нормально, все нормально, как чувствуете себя? Прием.
— Чувствую себя отлично. Прошу передать врачам, что пульс у меня нормальный. Как вы себя чувствуете? Прием.
В строгой последовательности, одна за другой, как удары набатного колокола, подаются четкие стартовые команды. Наконец, последняя: «Подъем!»…
***
Вечером 14 апреля мы присутствовали на правительственном приеме в Кремле. Там Ю. А. Гагарину вручили награды, и он, счастливый, принимал поздравления от знакомых и незнакомых людей. Главный конструктор, чье имя тогда знали лишь посвященные, держался в тени. Неожиданно к нему подошел иностранец и стал допытываться, присутствуют ли на приеме те кто сделал возможным полет Ю. А. Гагарина. И еще его интересовало, за какие заслуги уважаемый собеседник награжден Золотой Звездой Героя Социалистического Труда и медалью лауреата Ленинской премии.
Потом С. П. Королев слыхал, как иностранец донимал вопросами стоявшего неподалеку известного писателя: во имя чего работают русские ученые, что ими движет — стремление к личному благополучию или к славе?
— Что же в этом удивительного? — заметил, рассказывая об этом случае, Сергей Павлович. — Им действительно этого никогда не понять. Это исконно наше, советское от начала до конца. Основу коммунистического мировоззрения создали большевики, ими же двигала не нажива и не корысть, а правда.
После полета «Востока-2» один зарубежный корреспондент спросил командира корабля: «Что помогло вам, мистер Титов, облететь Землю семнадцать раз?»
— Корабль, — спокойно ответил Герман Титов, всегда отличающийся находчивостью и остроумием. Но в его словах заключен был и более глубокий смысл.
Конечно, мужество пионеров космоса достойно восхищения. Однако главное чудо совершили все-таки прежде всего создатели нашей ракетно-космической техники: ученые, конструкторы, инженеры, рабочие…
В 1961 году свой очередной отпуск космонавты решили провести вместе. В середине мая самолетом вся группа в сопровождении «опекунов» и руководителей направилась в Сочи. Там нас разместили в нескольких уютных особняках вблизи санатория «Россия».