Книге следователя Н. Соколова, кроме «Еврейской Трибуны», обрадовались практически все левые газеты, пересказывая наиболее недостоверные части его публикации, направленные против русских монархистов [Книжник «Тень Распутина (по материалам Соколова)» // «Сегодня» (Рига), 1924, 8 апреля, с.2].
Основной обзор для последнего номера «Русской Мысли» 1924 г. С.С. Ольденбург заканчивал ещё к 1 апреля, но ещё через два месяца задержки 26 мая пришлось дописывать прибавление про 13-й съезд РКП: «крушение надежд на “эволюцию” становится всё очевиднее». В Европе окончательно всё стабилизировалось: «последняя надежда Радека – хитлеровский бунт – задушен в зародыше – силами самих же правых» (как можно убедиться, идея, что большевики пользовались НСДАП как ледоколом мировой революции, очень давняя). С.С. Ольденбург также предупреждает, насколько опасна мысль об использовании с.-д. партии против большевиков. Несмотря на их ссоры, рост с.-д. ведёт к усилению левых партий в целом. «Шаг навстречу с.-д. был бы шагом к коммунизму».
В августе 1924 г. ВМС исключил из монархического движения генерала И.Н. Толмачёва, бывшего Одесского градоначальника, после опубликования им в немецкой газете клеветы на Царя и Царицу, которую, по выражению правой газеты «Старое Время», «теперь, после раскрытия всей правды, постеснялись бы написать и более добросовестные левые публицисты».
В «Руле» 7 августа печаталось письмо из Гамбурга, подписанное «Русский», о праздновании 125-летней годовщины рождения А.С. Пушкина. Оно вполне может не принадлежать С.С. Ольденбургу. Скорее всего, этот псевдоним не использовался им в «Руле», только в более правых газетах. Мотивировка у писания о событии в Гамбурге тоже самая спорная.
Не установленным является и авторство S. 17 августа в «Руле» он снова временно заступил за написание недельного обзора, что в эмиграции станет основным занятием С.С. Ольденбурга в «Возрождении». После открытой поддержки ВМС, его статьи за полной подписью уже не появлялись в «Руле», но анонимное сотрудничество могло быть взаимовыгодным, не нарушая политической репутации сторон. S. рассказывает о репарационном вопросе на Лондонской конференции. Упоминается поддержка большевиков со стороны хорватского крестьянской партии в «Юго-Славии» (позднее Ольденбург писал название страны иначе, в мае 1925 г. С. писал про «Югославию»). 24 августа S. оспаривает успехи советской дипломатии, поскольку новые соглашения с Англией малосодержательны. Разница в написании Королевства С.Х.С. даёт основания считать, что псевдонимом S. пользовался не Ольденбург.
Летом 1924 г., по воспоминаниям А.С. Гершельмана, подошли к концу средства на издание «Двуглавого Орла», о чём его предупредил А.А. Ширинский-Шихматов.
Продолжилась рассылка не поступавшего в продажу менее презентабельного еженедельного «Вестника Высшего Монархического Совета», на который эмоционально-взвинченно обрушился, занимаясь мало убедительным сведением личных счётов, военный министр Сухомлинов. «По наружному виду это какой-то жалкий листок, неопрятный не только по облику, но и по внутреннему своему содержанию. Последнее до того убого и неразумно, что на “монархический” орган не похоже» [В.А. Сухомлинов «Великий Князь Николай Николаевич (младший)» Берлин, 1925, с.99].
В.А. Сухомлинов, обладая значительным военно-политическим опытом, не употребил его в эмиграции на благотворное развитие русского монархического движения и исторического познания. Реальная справедливая ценная критика Великого Князя в воспоминаниях Сухомлинова помещена им глубоко в тень преувеличенно-неубедительных произвольных обвинений его в гибели целой Российской Империи. Подобным поведением Сухомлинов только затруднил реабилитацию своего честного имени в глазах белоэмигрантов. Вместо разоблачения совокупности лживых революционных легенд, Сухомлинов опровергает лишь те, что затрагивают его персонально. Такой подход не назвать наиболее разумным. Пример Высшего Монархического Совета и лично С.С. Ольденбурга оказывается значительно полезнее.
16 августа 1924 г. во Франции Владимир Вернадский записал возмутившее его наблюдение, как высоко русская белоэмигрантская молодёжь ставит политическую элиту Российской Империи, понимая её огромное превосходство над советскими террористами. «Сейчас ничего не знающая молодёжь идеализирует министров – точно так же, как многие честные люди, как С.С. Ольденбург, искажают истину в своей фантастической реабилитации Николая II. И эти министры последних лет – да и раньше – Горемыкин, кн. Н. Голицын, Протопопов, Щегловитов – какой ужасный подбор!» [В.И. Вернадский «Дневники 1921-1925» М.: Наука, 1999, с.170].