При таких настроениях А.В. Кривошеина, попавшего в плен абсурднейшей и опаснейшей для существования Российской Империи демократической мифологии, не удивительно что Император Николай II должен был устранить его из состава Совета Министров. Однако даже в эмиграции эти же разрушительные идеи продолжали отстаиваться редакцией «Возрождения» вопреки С.С. Ольденбургу. К примеру, К.И. Зайцев обвинял Царя в предпочтении Коковцову, Кривошеину и Сазонову Б.В. Штюрмера. Курс на соглашательство с либеральной интеллигенцией объявлялся источником волшебно-живительных сил, будто бы спасительных для Империи, а на деле – самых разрушительных. «Царствование» С.С. Ольденбурга даёт самую точную оценку таким заблуждениям. Вражда к правым русским монархистам, служивших верной опорой Царя, закономерно укрепляла революционные силы и никак не могла их ослаблять.
В дальнейшем этим заблуждениям поддастся А.И. Солженицын и будет распространять многие вредные суждения, какие всегда опровергал С.С. Ольденбург.
Из сотрудников прежней «Великой России» А.А. Лампе 2 июня дал Петру Струве согласие писать для «Возрождения» под старым псевдонимом Л.Г. Семеновский.
В 1-м же номере газеты «Возрождение» от 3 июня 1925 г. появилась регулярная рубрика С.С. Ольденбурга «Общее политическое положение». Он отмечает, что коалиция Антанты за 7 лет распалась. Хотя правительства настороженно следят за сохранением политического равновесия, «поколение, пережившее мировую войну, в массе уже не способно на второе подобное напряжение». На основании этого Ольденбург не видел в ближайшее время возможности повторения всеевропейской войны.
Относительно капитуляции Франции в 1940 г. и её склонности к коллаборационизму этот прогноз оказался точен, на повторение длительной позиционной войны она оказалась неспособна. С другой стороны, за 20 лет к 1939 г. появилось-таки новое поколение, старой войны не знавшее.
Ольденбург точно подмечает насколько будущая мировая война «сплетена у большевиков с надеждами на мировую революцию». 1945-й год действительно станет высшим триумфом оккупационного советского интернационализма.
Помимо расчёта на войну, продвижение мировой революции всюду потерпело неудачу. «На красную опасность в Италии ответом явился фашизм. В Испании вместо революции произошло установление диктатуры, в общем успешно справляющейся со своими задачами. В Германии в 1923 году вместо коммунистического переворота произошла финансовая стабилизация, с переходом власти к умеренно-правым кругам». Устояли в борьбе с революцией и правые восточноевропейские монархии.
У фашизма С.С. Ольденбург отметил «временное сотрудничество» с большевизмом. Что симптоматично для природы фашизма, но недостаточно для интересов мировой революции.
Вполне в духе времени и оказавшиеся актуальными прозвучавшие опасения Ольденбурга, что революционная марксистская идеология, провалившись экономически, начнёт делать ставку на продвижение левой повестки другими способами, постарается «углубить психологическую рознь между русскими и западно-европейцами». «Возможность соединения красной опасности с жёлтой (“чёрная” пока не реальна) – несомненно стоит перед всеми народами белой расы и христианской культурной традиции».
Именно в этом направлении двинулся левый либерализм и социализм, добиваясь устранения национализма и христианства когда их политическая защита Монархами оказалась устранена. Успехи условно именуемого культурного марксизма показывают как эта разновидность революционной идеологии добивается своего, пользуясь демократическими механизмами. Подобно тому как любой узурпатор пользуется демократическими выборами для установления цезаристского режима худшего типа, демократия стала и средством продвижения политической антихристианской и антинациональной “повестки”.
В борьбе с национализмом культурный марксизм старается сместить политическое самосознание людей либо на общечеловеческую принадлежность против национальной, либо на этнические или субкультурные меньшинства, разжигая ненависть и рознь. Такое же разделение осуществлял исходный марксизм со ставкой на интернациональную классовую борьбу. Большевикам многих удавалось обманывать, объявляя своих критиков врагами рабочих и крестьян. Хотя именно коммунисты и социалисты наносили рабочим максимально возможный вред. Точно так и с культурными марксистами: записывая всех оппонентов в ряды фашистов, на деле сами эти левые либералы являются главными врагами всех одураченных ими разрозненных этнических и субкультурных групп.