На опасность прихода Хитлера к власти постоянно обращали внимание немецкие монархисты. Против него выступал лидер «Стального Шлема» Зельдте, руководитель лейпцигской группы «Шлема» точно предрекал что в случае победы НСДАП ликвидирует союз монархистов.
20 марта 1932 г. в зале Шопен на рю Дарю монархисты под началом А.Н. Крупенского устроили мероприятие, приуроченное к 15-летию февральской революции. С.С. Ольденбург прочитал доклад об экономических последствиях переворота. Выступали также граф П.В. Гендриков, сенатор Г.В. Глинка и другие известные деятели Высшего Монархического Совета.
9 апреля 1932 г. П.Б. Струве, скрывая от сотрудников «России и Славянство» своё авторство, поместил в газете в качестве анонимного письма статью «из центра эмиграции», помещая себя между правыми и левыми. В ней отмечен факт: «С.П. Мельгунов дальше, чем когда-либо, от П.Н. Милюкова» (хотя в прошлом партия народных социалистов была левее к.-д.), зато евразийцы ближе к Милюкову, чем к монархистам. Среди монархистов П.Б. Струве наблюдал идейное единство и борьбу только за личные влияния [«Новый Журнал» (Нью-Йорк), 1972, Кн.106, с.207].
После убийства Горгуловым французского президента Поля Думера С.С. Ольденбург 12 мая выпустил некролог «Великий семьянин», где писал: «Родина была для него расширенной семьёй». Вдова потеряла его после 53 лет совместной жизни, у них было 8 детей, из них четыре сына погибли на Великой войне и от полученных на ней ран. Президента хвалили за спартанские привычки и пуританские нравы. «Он любил путешествовать по Франции инкогнито, избегая торжественных приёмов, вывешивания флагов и поднесения букетов». Монархист Ольденбург был способен признавать и республиканские достоинства «нравственного миросозерцания древнего Рима», какие он увидел в покойном. «Думер, всю жизнь называвшийся радикалом, мог считаться консерватором из консерваторов».
В «Возрождении» 12 мая 1932 г. Ходасевич отметил встречу с Гукасовым, Ольденбургом и Тимашевым. Тэффи примерно в то же время звала А. Гукасова хозяином плантации и жаловалась что он срезал все гонорары из-за мирового финансового кризиса.
31 мая в «Возрождении» появилась статья Ольденбурга «Властная старость» о вызове 94-летнего князя Сайонджи для решения вопроса о составлении нового японского правительства. Сравнительно с Кайзером Вильгельмом I или Франц-Иосифом, «русские государственные деятели старели быстрее! Не было ни одного русского царя, который дожил бы хотя бы до 70-ти лет. Из видных политических деятелей ни один не играл сколько-нибудь видной роли в том возрасте, в котором, например, Клемансо приобрёл мировую известность».
В данном случае Ольденбург не упоминает И.Л. Горемыкина, который соответствовал перечисленным примерам Гладсона, Гинденбурга, Бисмарка по возрасту и выдающимся государственным заслугам, но был подвергаем регулярным оскорблениям от либералов и революционеров именно за величие опыта.
Уже 4 июня в №2559 помещена ещё одна статья С.С. Ольденбурга «Гарибальди (к 50-летию его кончины)», которая обращает внимание как в революционном культе Гарибальде слились интеллигентские герценовские традиции с официальными фашистскими торжествами. Описывая его роль в объединении Италии, Ольденбург пишет: «Король Пьемонта не мог призывать к революции против неаполитанского короля. Объявлять ему войну – не было оснований». Идейный республиканец, Гарибальди сумел завоевать Сицилию и Неаполь, которые передал королю Виктору-Эммануилу в интересах формирования объединённой Италии, не имея возможности победить монархический принцип. «Неуживчивый индивидуалист, Гарибальди едва ли бы оказался в рядах фашистской партии с её “римской” дисциплиной. Но нельзя отрицать и того что Муссолини в других формах продолжает дело Гарибальди».
16 июня 1932 г. Ольденбург опубликовал юбилейную статью «Третье июня»: «эта дата уже поблекла в наших представлениях». Настолько, что он даже встречал вопросы о значении этой даты. Не вполне точно Ольденбург утверждает, будто «манифест 3 июня не пытается исходить из основных законов 1906 года» (это ошибочное конституционалистическое толкование прав Самодержавного Монарха по ОГЗ). Закон значительно увеличивал число выборщиков от землевладельцев за счёт других курий. Ольденбург утверждает что 3 июня исправляло ошибку избирательного закона Витте, рассчитанного на «затопление интеллигенции крестьянской массой». Справедливым можно признать мнение Ольденбурга, что «не Государственная Дума породила тот болезненный психоз, результатом которого явилась февральская революция: она только отражала на себе стихийно разлитое в стране настроение». Т.е., нельзя сказать что одна Г. Дума создала революцию. Но в этом отражении следует всё-таки видеть определённое деструктивное действие, в котором имеется не только стихийный, но и сознательный характер.