15 января 1933 г. С.С. Ольденбург опубликовал 1-ю часть статьи «Несостоявшаяся реставрация» о попытке восстановить Монархию во Франции после свержения Наполеона III. Монархисты получили большинство на выборах. Но Тьер, назначенный главой исполнительной власти, отложил утверждение типа государственного строя до преодоления всех внутренних неурядиц. Монархисты согласились «из патриотических соображений». 17 января вышла 2-я часть о столкновениях между орлеанистами, которых поддерживал Э. Ренан, и теми кого он звал «клерикальными легитимистами». 21 января Ольденбург продолжил рассказывать о поддержке орлеанистами трёхцветного революционного флага против священного для роялистов белого знамени Бурбонов.
Назначение канцлером А. Хитлера С.С. Ольденбург 10 февраля назвал «Новым повтором германского кризиса». Немецких националистов и «Стальной Шлем» он называет силой, представляющей конкуренцию НСДАП. Ещё одной оппозиционный нацизму группой является католический центр. Нацистам противостояли также социал-демократы и коммунисты – всего 5 политических групп (вопреки усердно распространяемой либералами присказке, будто одни евреи и большевики боролись с нацизмом). Ольденбург отмечает, что Хитлер не смог бы стать канцлером, если бы президентский авторитет Гинденбурга не оказался сильно поколеблен. Правительство монархиста Папена вынуждено было выйти в отставку. «Гинденбург пожелал вернуться к президентскому кабинету в чистом виде и снова назначить канцлером фон Папена, – он встретил яростное сопротивление со всех сторон. И снова он должен был уступить». Ольденбург прямо обвиняет противников монархиста Папена в ответственности за победу Хитлера. Против Папена в союзе с Хитлером выступили партии центра и социал-демократы, т.е., все кроме монархистов и правых националистов. Ольденбург считает важным подчеркнуть, что несмотря на то что лидер «Стального Шлема» вошёл в коалиционное правительство при канцлере Хитлере, заключён союз не между правыми националистами и НСДАП, а между президентской властью Гинденбурга с партией Хитлера. Ольденбург ожидал настоящую внеконституционную силовую гражданскую войну между НСДАП и её противниками, которая определит кто станет фактической правящей силой. Естественно, С.С. Ольденбург желал, чтобы результат этой схватки привёл Германию «не к партийной диктатуре, а к подлинной национальной власти». Он опасался, что может произойти «срыв в пропасть».
13 февраля 1933 г. Ольденбург опубликовал рецензию «Республиканский Бонапарт» на книгу Ф. Бертэ о сыне Жерома Бонапарата, принце Наполеоне 1822 г.р., двоюродном брате Наполеона III. Будучи монархистом, Ольденбург, естественно, не соглашался «с восторженной оценкой героя этой книги». Он командовал дивизией в Крыму в войне с Россией, затем поддерживал польское восстание 1863 г., безуспешно претендовал также на корону Греции и Италии. После 1871 г. на стороне республиканцев боролся с роялистами, добивавшимися реставрации Бурбонов. «Фигура принца Наполеона, в обстановке 1933 года, представляется своеобразно злободневной» (т.е. напоминающей Хитлера).
25 февраля Ольденбург опубликовал статью «Линкольн. Президент гражданской войны». За автором его биографии Эмилем Людвигом Ольденбург признал множество недостатков, среди которых значится «известная претенциозность». Э. Людвиг все свои биографии сочинял в русле полухудожественной либеральной политической мифологии, которая естественно будет расходиться с критикой президента Линкольна за его агрессивное нападение на южные штаты, сопровождавшееся огромным числом человеческих жертв, военных преступлений, экономических потерь, разрушений и грабежей. Э. Людвиг даже не стал вникать в суть политической борьбы конфедератов за права штатов, сосредоточившись на индивидуальных особенностях поведения Линкольна. Ольденбургу оставалось сожалеть, что «в России, да и вообще в Европе, очень мало знают историю Соединённых Штатов».
6 марта 1933 г. в «Возрождении» вышла важная статья Ольденбурга «Одержимые революцией», направленная против всевозможных “консервативных”, мнимо-“национальных” псевдо-правых революций. С.С. Ольденбург принципиально отверг всю интеллигентскую идеологическую линию «поклонения революции и революционности. Казалось бы, после всего пережитого, русский человек должен был – да простится это вульгарное выражение! – “объесться революцией”. Казалось бы, это слово должно было бы вызывать в нём самые отрицательные ассоциации. Но нет! Здесь, за рубежом, среди молодого поколения, отчасти – непосредственно не знавшего подлинной революции, - начинает проявляться старая традиционная интеллигентская симпатия к этому слову!».