Р. Гесс, совершая не санкционированный Хитлером перелёт в Англию в мае 1941 г., рассчитывал договориться не только с упомянутым лордом Галифаксом, но и с С. Хором, учитывая его вес в иерархии мировой закулисы, хотя С. Хор был в Мадриде. Джон Кросс, биограф С. Хора, утверждает что он продолжал вести дружескую переписку с П.Б. Струве, с которым, как с Г. Вильямсом и А. Тырковой, близко сошёлся в 1916 г. в Петрограде. Во всяком случае, Струве присылал сочувственное письмо в связи с потерей Хором министерства. С.С. Ольденбург наверняка знал об их взаимоотношениях, что должно было накладывать отпечаток на восприятие роли С. Хора в февральском перевороте 1917 г. и текущей дипломатической политике. После отставки Самюэль Хор был готов уйти из политики и заняться финансами. Спонсором Хора, продвигавшим его и в политике, был газетный магнат Уильям Эйткен (лорд Бивербрук), их связывали коррупционные отношения. В 1917 г. при А. Мильнере У. Эйткена назначили британским министром информации, т.е. руководителем всей военной пропагандой, он снова будет занимать различные места в правительстве в годы Второй мировой войны. У. Эйткен в течение 1938 г. считал что С. Хор всё ещё может стать новым премьер-министром после Н. Чемберлена и высказывался в печати, что С. Хор продолжает претендовать на “корону”.
В перечень других крупных известий Ольденбург включил усиление полномочий румынского короля, трёхчасовую речь Хитлера с подведением им пятилетних итогов, историю о невозвращенце Бутенко, в чьё бегство не верили большевики. За подписью С.О. в номере 4120 вышел также некролог на годовщину смерти Н.Н. Чебышева. Ольденбург похвалил его как ближайшего сотрудника «незабвенного ген. П.Н. Врангеля», остроумного публициста и знатока театра, обладающего незабываемым обаянием.
4 марта 1938 г. в заметке «Фальшь» Ольденбург ещё раз специально обращал внимание что правый монархист Шушниг, противостоящий нацистам, не имеет никакого отношения к левому демократическому лагерю, выборному принципу и ценностям либерализма. Австрийские монархисты отменили всеобщее избирательное право, запрещали политические партии и вводили строгую цензуру печати во имя независимого существования Австрийской Империи. «Всё это понятно. Только – причём тут демократия?».
Новое выступление С.С. Ольденбурга в Главном Совете Русского Национального Объединения разбирало вопрос «Что происходит в Германии».
Через неделю, 11 марта в заметке «Сила Англии» Ольденбург выступил против недооценки располагаемых возможностей Британии, но и справедливо отрицал, что она могла бы играть роль мирового жандарма от Лиги Наций, чего хотел Э. Иден, в отличие от реалистических целей Н. Чемберлена.
Нисколько не сомневаясь в полной лживости московских показательных процессов над разжалованными большевиками, Ольденбург полагает что признание Г. Ягодой отравления М. Горького и отказ признать такое же убийство его сына мог быть заранее срежиссирован для наигранной убедительности.
В течение недели австрийский канцлер Шушниг был окончательно свергнут, плебисцит, который должен был отстоять власть монархистов в Австрии, нацисты отменили. В ночь с 12 на 13 марта, когда должен был пройти референдум Шушнига, немецкие войска вошли в Вену. Англия и Франция выразили Берлину бесплодный протест. Эти трагические события на пути ко Второй мировой войне нисколько не менее значительны, чем история Мюнхенского сговора насчёт Чехословакии или Хитлера со Сталиным насчёт оккупации Польши.
14 марта Хитлер триумфально прибыл в Вену. Ольденбург пишет, что события вызвали особенное возмущение и тревогу во Франции. «Англия отнеслась более спокойно, хотя английский премьер и выразил осуждение».
В статье «Поражение Меттерниха» 18 марта С.С. Ольденбург в полной мере выразил суть произошедшего, определив её как уничтожение наследия европейских монархистов и христианской идеи Священного Союза, связанной с именами Императора Александра I и Клеменса Меттерниха.
Меттерних, боровшийся с идеей подобного аншлюса, «считал, что стремление к объединению Германии – не что иное, как революция против тринадцати монархов. Поэты, писатели, студенты – больше всего студенты – испытали на себе гнев репрессий».