На состояние англо-французского блока указывало и объяснение Ольденбурга: «нельзя себе представить, чтобы силы одной французской армии могли проломить германо-итальянские укреплённые позиции», по одной этой причине Чехословакии «фактически помочь нельзя». Ольденбург понимает что это отдаёт буквально все страны Восточной Европы на растерзание большевикам и нацистам: «легко в редакциях нью-йоркских и даже парижских газет радостно предвкушать поддержку красной армии! Соседи “советского рая” не могут питать никаких иллюзий на этот счёт», их ждёт «утрата национальной независимости», «германский протекторат» либо «большевицкое нашествие». Причём советский террор, сопровождавшийся смертью миллионов людей в основном от голода и в меньшей степени от расстрелов, Ольденбург на тот момент справедливо считал чем-то гораздо более опасным чем нацистский.
«До 1 сентября 1939 года, гитлеровский режим ещё не был открыто тоталитарным и явно преступным» [Х. Арендт «Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме» М.: Европа, 2008, с.111].
«Евреям ещё только предстояло пострадать в гитлеровских лагерях, тогда как десятки миллионов русских уже были убиты чекистами и начальниками лагерей с еврейскими фамилиями». «Было бы ошибкой судить о чьих-то мотивах в прошлом на основе позднего знания о будущем» [М.В. Назаров «Миссия русской эмиграции» М.: Родник, 1994, Т.1, с.265-268].
Руководитель хора донских казаков Сергей Жаров, оставшийся в США после начала Второй мировой войны, по этой причине никогда не осуждал П.Н. Краснова и других белоэмигрантов за сделанный ими выбор против СССР. «Скорее сочувствовал им». Ранее «нацистское Министерство народного просвещения и пропаганды умело использовало даже хор донских казаков в своих интересах, демонстрируя всему миру, что Германия – убежище для униженных и оскорблённых. Этому поверил и Жаров со своими хористами. Подобные заблуждения были свойственны и более искушённым в политике людям» [Д.И. Кузнецов, А.Г. Дьяконов «Сергей Жаров» М.: Молодая гвардия, 2020, с.145, 199].
24 марта 1939 г. С.С. Ольденбург справедливо предупреждал, что именно СССР, приняв ту или иную сторону, сдвинет паритет сил и сможет тем самым развязать новый передел мирового господства: «большевики, разумеется, с величайшей готовностью обещают всё, что угодно, если надежда на их поддержку может толкнуть великие державы на авантюру второй мировой войны». Худший из прогнозов Ольденбурга сбылся.
Даже самые старые советские историки, всю жизнь занятые прокоммунистической пропагандой, способны признать относительно 1939 г., что «31 марта Англия и Франция взяли на себя гарантии безопасности и независимости Польши; советское правительство могло присоединиться к этим гарантиям без всяких условий, но не сделало этого, что свидетельствовало об иных планах Сталина, связанных уже с ориентацией на нацистскую Германию» [В.И. Дашичев «От Сталина до Путина» М.: Новый Хронограф, 2015, с.67].
К хронике немецких захватов Сергей Ольденбург прибавил возвращение Германии города Мемель, который до января 1923 г. управлялся Лигой Наций, после чего его забрали литовцы. «В Мемеле ждут Хитлера на празднике воссоединения. Ходили слухи об ультиматуме; с немецкой стороны эти слухи опровергаются. Весьма возможно, что Литва “предупредила желания” Германии, рассчитывая этим приобрести её поддержку в дальнейшем».
Через неделю в номере 4177 Ольденбург уделил больше всего внимания взятию Мадрида 28 марта. «Обширные пространства, ещё только что находившиеся под властью красных, без боя переходят в руки националистов. Идёт стихийный обвал». «Мадридские фалангисты начали заведывать порядком на улицах ещё раньше, чем в город вошли первые отряды националистов. Действовала “пятая колонна”, – но её действия были бескровные. Ещё в Барселону войска вступали по пустынным улицам, только постепенно наполнявшимся народом. В Мадриде вступление армии ген. Франко сразу же превратилось в народный праздник».
В обзоре международных событий Ольденбург отметил нормализацию жизни в Чехии, при продолжающейся борьбе венгерских частей в Словакии при занятии её восточных территорий. Румыния подписала торговый договор с Германией с расширением области сотрудничества. В Польше при росте антинемецких настроений не планируется использовать поддержку со стороны СССР. Во французской печати активно обсуждались кандидаты на новых выборах президента, правые газеты беспокоились насчёт возможного введения запрещения социалистами всякой «антисемитской пропаганды».