15 марта С.С. Ольденбург сообщил, что Н. Чемберлен обещал помощь Финляндии, согласно уставу Лиги Наций, в случае если ей понадобится содействие; такое же извещение сделало французское правительство. Однако Чемберлен не признал готовности начать войну против СССР. Даладье во французском парламенте перечислил оказанную Финляндии помощь в военной технике. Швеция и Норвегия сообщали, что не будут пропускать через свою территорию войска, поэтому правительство Финляндии сочло бесполезным обращаться за помощью к Англии и Франции. Посещение Риббентропом папы римского Пия XII Ольденбург назвал дипломатическим манёвром, не дающим пока основания писать о хитлеровской Каноссе. Во Франции Ольденбург отметил введение новых продовольственных ограничений, началось закрытие кондитерских на 3 дня в неделю.
В очередную годовщину свержения Императора Николая II С.С. Ольденбург опубликовал 2-ю статью «Крушение у гавани» о возможности подавить восстание в Петрограде, которая была упущена генералами-заговорщиками. «Крушение России произошло быстро, но всё же не в один день. Между 27 февраля – военным бунтом в Петрограде – и 2 марта – днём отречения Государя – прошло, всё же, три-четыре дня, в течение которых весы судьбы ещё колебались». Автор делится выводами ещё не опубликованного Т.2 «Царствования». Он считает что беспорядочную толпу в Петрограде возможно было подвернуть панике и рассеять, противопоставив ей дисциплинированную силу. «Ведь, даже в октябре – когда у революции, всё же, имелись фанатизированные толпы кронштадских матросов – несколько сот казаков генерала Краснова чуть-чуть не изменили ход событий. Нет сомнений в том, что верные воинские части имелись на фронте в немалом количестве, и дело было только в том, чтобы их своевременно направить и доставить в столицу. Для этого необходимо было одно условие: безоговорочная верность высшего командного состава своему Государю».
Таким образом, победу февральской революции С.С. Ольденбург справедливо объясняет изменой Ставки М.В. Алексеева и штаба Северного фронта Н.В. Рузского: «движение верных войск на Петроград было остановлено сверху». «Думские деятели дали революции возможность воспользоваться ими в качестве прикрытия и орудия! Со своей стороны, авторитет этих деятелей оказал неотразимое влияние на высший командный состав армии, и воля к борьбе с революцией была подорвана в корне».
Не говоря прямо об участии в заговоре Алексеева и Рузского (но и не выступая против его доказательств в знаменитой книге И.П. Якобия), Ольденбург достаточно точно пишет что они находились в плену ложного авторитета Г. Думы, того не заслуживавшей. Этот роковой для Российской Империи гибельный авторитет и обусловил участие генералов в заговоре и их несомненную измену. Далее С.С. Ольденбург разоблачает ложь сообщения М.В. Алексеева в телеграмме 1833. «Высшие представители командного состава взяли на себя решение судеб России». Император Николай II фактически был арестован в Пскове в ночь с 1 на 2 марта, когда «отмена отправки войск уничтожила последний шанс спасения». С.С. Ольденбург ясно понимает, что измена генералов лишила Императора Николая II «возможности продолжать свою борьбу за Россию».
Ратификацию финским сеймом московского мира Ольденбург описал 22 марта, выражая поддержку готовности маршала Маннергейма продолжать защищать Финляндию от большевиков. Также нельзя было пройти мимо внезапно устроенной встречи Хитлера и Муссолини, – Ольденбург рассказывал про все 4 предшествующие. Но ничего достоверного о личных переговорах вождей, первых со времени начала войны, не было известно.
29 марта 1940 г. Ольденбург написал, что минувшая неделя была полна больше слухами, чем событиями. Для характеристики нового французского правительства П. Рейно Ольденбург привёл высказывания его сторонника Л. Блюма о нежелании объявлять войну СССР. «Если можно избегнуть войны с советами – тем лучше; если нет – будь что будет». Без комментариев Ольденбурга прямым текстом, понятно, что он не питал симпатий к такому социалистическому правительству Франции. Он сопоставляет позицию Блюма с тем как советский полпред Я. Суриц, поздравляя Сталина, приписал ему победу над “англо-французскими виновниками войны”.