После Таубе 26 марта С.С. Ольденбург выступил с докладом «Положение Советской России», в котором использовал сведения, полученные от беженцев, иностранцев, из коммунистической печати и личного опыта. Наименьшего доверия заслуживала советская пропаганда в Европе, но и рассказы иностранцев, не понимающих русской жизни, как находил Ольденбург, далеко не надёжны. Ольденбург обратил внимание на убыточность советских предприятий, которые будут составлять характерную черту социалистического строя на протяжении всех последующих лет. Хозрасчёт, о котором в первые же годы своего хозяйствования, говорили большевики, так и не смог прижиться в СССР до самого его затянувшегося падения.
Ольденбург обратил внимание, что частичное временное восстановление капиталистических отношений большевики используют для дальнейшего разжигания классовой ненависти. На этом будет построен огромный пласт советской мифологии о нэпманах, кулаках и вредителях.
Следуя примеру Ольденбурга, необходимо наносить ответный удар и показывать полную несостоятельность всех левых рассуждений, «что капиталистический способ производства окончательно исчерпал себя», как вообразил Ф. Энгельс в письме А. Бебелю ещё в мае 1883 г. [К. Маркс и Ф. Энгельс «Сочинения» М.: Политиздат, 1964, Т.36, с.23].
Эти тезисы были полностью ложны тогда и оставались совершенно ошибочны и в 1930-е, когда идеологи социализма типа Джорджа Оруэлла пропагандировали превосходство плановой системы над капитализмом. Актуальными всегда остаются принципиально иные дискуссии по наиболее функциональным приёмам экономической политики, к которым социалистические меры никогда не относятся.
Естественно, что правая идеология не может сводиться к одной защите капитализма и она не ставит капитализм превыше всего. Убеждённые что существующая демократическая система противостоит их интересам, неплохие американские правые христианские писатели справедливо критикуют за это республиканскую партию США, которая, если когда-то частью имела, то растеряла все по-настоящему правые ценности, оставив себе один капитализм. Тем самым Америка одновременно даёт пример временно успешной борьбы с большевизмом и всего что следует избегать на этом пути. «Культурные силы, которые веками отдаляли Запад от Бога, не будут остановлены и обращены вспять никакими голосованиями и выборами вообще» [Rod Dreher «The Benedict Option. A strategy for Christians in a post-christian nation» Penguin Publishing Group, 2017].
Падение христианских монархий в результате февральского переворота 1917 г., связанного с именем Альфреда Мильнера, и общих итогов Первой мировой войны привело Европу к всестороннему господству пантеистической идеологии обожествления природы и человечества. Уже в 1920 г. пантеистический новый мировой порядок символически был закреплён в отмене христианского богослужения при проведении олимпийских игр. Оно было заменено языческими ритуалами [А.В. Васильченко «Нордические олимпийцы. Спорт в Третьем рейхе» М.: Вече, 2012, с.186].
Хотя сам факт восстановления отменённых при начале строительства христианской цивилизации олимпийских игр свидетельствовал о набранном могуществе политического пантеизма, Император Николай II и другие христианские монархи сдерживали его наступление и заставляли с собой считаться, что видно по обязательным до 1918 г. богослужениям, молитвам, чтениям псалмов на таких мероприятиях.
С.С. Ольденбург приводит важное соображение о том, что достигнутое благосостояние касается лишь немногих в СССР и «никто не уверен, что всё накопленное при помощи торговли не будет у него завтра же отобрано». Этим жизнь в СССР и при идейных преемниках большевиков всегда будет полностью отличаться от принципов защиты частной собственности при Николае II и всех последних Русских Императорах.
«Пресекать влечение человека к собственности можно лишь насильно – тут-то ад и начинается» [Михаил Назаров «О религиозном оправдании частной собственности» // «Вестник РХД», 1991, №161, с.111].
Мишуру советов и съездов С.С. Ольденбург прямо отнёс к инсценировкам и назвал большевиков международной политической сектой, расхищающей достояние России. Вполне понимая тоталитарный характер партийного владычества, Сергей Сергеевич в отличие от многих заблуждавшихся типа Деникина, не рассчитывал на то что РККА сможет свергнуть коммунистов. Как окажется в дальнейшем, «красная армия не есть самостоятельная сила – она вся пропитана коммунистическими ячейками и находится в полной зависимости».