Открывшийся 23 июля Владивостокский Земский Собор для Ольденбурга служил показателем, что демократические парламенты «не удовлетворяют уже многих». «На Соборе проявилось ярко-монархическое настроение. Когда на первом заседании П.П. Васильев первым заявил то, чего не сказали до него ни представители власти, ни представители армии, - что спасение России в воссоздании монархии, - то ему была устроена грандиозная овация: все в зале и на хорах власти и долго его приветствовали. Это сразу придало тон всему собору». Генерал М.К. Дитерихс в качестве правителя дал присягу, что даст ответ «перед Русским Царём и Русской Землёй». Новые монархические учреждения не признавали демократического выборного начала. Но силы для борьбы с красными были несопоставимы, а Япония не предоставила Дитерихсу никакой поддержки. «Теперь и над Владивостоком спустился железный занавес». Но в дальневосточном монархическом движении Ольденбург призвал видеть «проблеск новых настроений». Относительно претензий В.К. Кирилла Владимировича С.С. Ольденбург сообщил что особая юридическая комиссия при Высшем Монархическом Совете признала спорными положения книги сенатора Н.Н. Корево, из-за брака отца Кирилла на инославной. В таком случае «ближайшим наследником является В.К. Дмитрий Павлович».
«Если, таким образом, вопрос о Престолонаследии является чрезвычайно спорным, – вопрос о возглавлении монархического движения лицом из Царской Семьи решался огромным большинством монархистов единодушно: признанного вождя видели в Верховном Главнокомандующем времён мировой войны, В.К. Николае Николаевиче. Это единодушие создавалось без сговора, само собой. Это имя объединяет не только организованных монархистов: о своей готовности подчиниться Великому Князю заявил и ген. Врангель».
Ольденбург признал отсутствие у Кирилла нравственного авторитета ввиду его прихода к Г. Думе 1 марта, «когда Великий Князь, ещё до отречения Государя, привёл свою воинскую часть в Государственную Думу».
«Живое чувство действительности» не позволяет считать предводителем монархического движения лицо, ссылающееся на спорные юридические, а не на нравственные доводы.
«Состоявшееся в Париже 16-21 ноября особое совещание огромным большинством голосов признало, что вопрос Престолонаследия сейчас разрешать нельзя». Постановления о непризнании блюстительства Кирилла были приняты более чем сотней монархических объединений против трёх: «мюнхенское, малочисленное баден-баденское и афинское».
С.С. Ольденбург целиком одобрил действия Высшего Монархического Совета, персонально Н.Е. Маркова, А.М. Масленникова и А.А. Ширинского-Шихматова за «умение найти объединяющую громадное большинство среднюю линию» [«Русская Мысль» (Берлин), 1922, Кн.VIII-XII, с.199].
Далее Ольденбург описал процесс борьбы левой интеллигенции с монархистами в студенческой среде. Правление, избранное на съезде в Праге, давало «выговоры белградскому студенческому союзу за участие в панихиде по Государе, не осуждая пражский левый союз за приветствие П.Н. Милюкову, хотело исключить берлинский союз за принятие пожертвования от Высшего Монархического Совета и т.д., - т.е. вело совершенно открыто старую радикальную политику». Но сдвиги произошли уже на втором студенческом съезде с предоставлением правым 3 мест в правлении из 7.
Сожалея о переживаемых под советской оккупацией трудностях русских, Ольденбург близок к формуле Краснова «Понять – простить», когда пишет: «легко не быть подавленным тем кто не испытал пятилетнего гнёта». Полноценное изучение происходящего под большевиками сделает неуместными и противоположные претензии, будто белоэмигранты «оторвались от России». Ольденбург справедливо полагал что после свержения красных интеллигенция в большей степени чем трудовой народ останется заражена революционной отравой.
Н.Н. Чебышев, продолжая вспоминать о жизни в Берлине, указывает на организованную осенью 1922 г. Петром Струве дома у Н.А. Бердяева встречу С.С. Ольденбурга с А.С. Изгоевым и С.Л. Франком. Нет других данных о том, чтобы Ольденбурга с этими авторами «Вех» напрямую что-либо связывало. Присутствовали также И.А. Ильин, В.В. Шульгин, А.А. Лампе, С.Е. Трубецкой, И.М. Бикерман, Г.А. Ландау и Н.Н. Чебышев, упоминания о которых в окружении С.С. Ольденбурга встречаются регулярно. П.Б. Струве собрал такой авторитетный консилиум, т.к. бывший к.-д. А.С. Изгоев решил выступить в печати против Белого Движения [«Возрождение», 1934, 28 марта].