Преувеличивать значение недостатков Н.Е. Маркова нет нужды, поскольку уже в 1926 г. он откажется от лидерства в ВМС. Это не приведёт ни к необычайному расцвету организации, ни к смягчению ненависти либералов к ВМС, которая в начале 1927 г. вспыхнет ещё сильнее за противодействие евлогианской смуте и верность РПЦЗ. Тот же РНК высказывался и против возможности возглавления всех монархистов вместо ВМС А.Ф. Треповым: все правые чем-либо им казались нехороши.
Отношение к Великому Князю Кириллу Владимировичу ставилось первым же вопросом на съезде. Поскольку ВМС неожиданно получил от В.К. Николая Николаевича письмо, «что он подтверждает свою готовность стать во главе русского национального движения, когда его позовёт весь русский народ», это укрепило позицию ВМС против кириллистов.
Н.В. Савич отсутствовал на съезде, но в его дневнике 22 ноября записано, по слухам, что поступала просьба супруги Кирилла, Вел. Кн. Виктории Фёдоровны, не принимать поспешных решений, т.к. Династия сумеет договориться между собой. Для нового руководящего состава ВМС крайне правые предлагали НМС 2 места из 5 в руководстве, приняв туда Н.Н. Шебеко и А.А. Бобринского. Однако они оба отказались от мест, их заменили Масленников и Оболенский. НМС хотел провести Ефимовского вместо Масленникова. ВМС, следовательно, желал полноценного союза с НМС, но их не устраивал кириллист Ефимовский. Относительно позиции Белграда, в дневнике Н.В. Савича мелькало, что Скаржинский в октябре пытался поддерживать Кирилла, но когда выяснилось, что он разошёлся со всеми окружающими монархистами, то присоединился к общей линии ВМС.
Сразу после окончания съезда в Париже С.С. Ольденбург вернулся в Берлин и уже 25 ноября 1922 г. выступал в помещении аэроклуба с докладом «Смысл и значение Белого Движения» (что можно считать продолжением споров с Изгоевым и Бердяевым).
26 ноября А. Филиппов выпустил следующую статью «Открытие монархического съезда», указывая что его устроители не приглашали представителей прессы и пытались взять с участников обещание о неразглашении (чтобы не дать врагам монархистов спекулировать на разногласиях). Здесь впервые есть попытка дать важную раскладку сил: «одна треть съезда состоит из представителей конституционного крыла, человек 20 сторонников Кирилла Владимировича (мюнхенская и будапештские группы), а остальные – тяготеют к марковской и треповской группам. Группа Трепова играет роль примиряющую».
Сделанные чуть раньше записи Н.В. Савича подтверждают, что по численности НМС оказался загнан на задворки сравнительно со сторонниками ВМС.
Поскольку Н.Е. Марков играл роль фактического председателя съезда, то следует сделать вывод что его противники не имели за собой сил ни свергнуть его в крайне правом ВМС, ни даже оспорить его лидерство в общемонархическом собрании. Н.Е. Марков первым делом ожидаемо выступил с опровержением недостоверной корреспонденции «Руля» о борьбе в ВМС с неведомыми германофилами. «Он подчеркнул, что здесь нет ни франкофилов, ни германофилов, а только русские патриоты, – и предложил участникам съезда устроить по сему поводу соответствующую манифестацию, с занесением в протокол и опубликованием такового после закрытия съезда».
Для рассмотрения династического вопроса была учреждена комиссия во главе с А.Ф. Треповым при секретаре С.С. Ольденбурге. Съезд признал необходимость сотрудничества со всеми врагами большевиков (кроме анти-монархистов), в чём Филиппов увидел согласие с тактикой НМС и парижской группы А.Ф. Трепова, против чего якобы был ВМС. Много споров вызвало обсуждение отношения к армии Врангеля и его непредрешенческой тактике при открытом признании П.Н. Врангеля себя монархистом. Съезд постановил поддерживать монархические настроения среди армии и её руководителей.
С.С. Ольденбурга Филиппов отнёс к группе НМС с Ефимовским, Чебышевым, Шебеко, Кауфманом, Киндяковым. К А.Ф. Трепову примыкал С.Е. Крыжановский. Интересно, что если А.И. Филиппов постоянно стравливает НМС и ВМС, то в своём сообщении о съезде С.С. Ольденбург как представитель НМС, постоянно хвалит Высший Монархический Совет за взятую им успешную линию монархического объединения.
Передовая статья в «Руле» 28 ноября 1922 г. вынуждена была прекратить спекуляции на разногласиях и признать несомненный успех съезда в Мажестике. «Съезд прошёл блестяще». «Пока все эти несогласия оказались просто каким-то миражом и на съезде выяснилось полное единение». Признав разоблачение всей прежней своей лжи, или иронизируя, «Руль» решил насочинять новую, якобы реставраторы мешают антисоветским настроениям и это выгодно красным. Ненависть либералов-доктринеров к монархистам, как мог убедиться С.С. Ольденбург по этому примеру, неисправима никакими постановлениями съездов. Поддержку монархистами любой борьбы с большевиками газета И.В. Гессена поспешила назвать желанием «присосаться к определяющимся в России настроениям острого недовольства». Соседний намёк, будто намерение перевести ВМС в Париж связано с просоветскими сдвигами в правительстве Франции, звучал в «Руле» не менее абсурдно.