Жаров понимал, что за все надо платить и подобное поверхностное отношение к творчеству разрушает художественное мастерство, а затем и личность. От таких предложений он всегда отказывался. И все-таки некоторые немецкие телевизионные режиссеры монтировали так свои программы, что казалось, Уральский казачий хор, Иван Ребров и хор Жарова — одно целое.
С 1960 по 1980 год Донской хор с продюсером Хофнером дал около 3500 концертов в Западной Европе. Хорошие гонорары позволяли Жарову заниматься благотворительностью. Так, в январе 1963 года он пожертвовал значительную сумму на восстановление собора Святого Александра Невского в Париже. В куполе знаменитого храма появились большие трещины, угрожая обрушением. Для проведения реставрационных работ требовалось не менее полумиллиона франков, или 95 тысяч долларов. Помочь возродить храм могла только русская эмиграция, но её центр еще до Второй мировой войны переместился из Европы в Америку.
Получив письмо о помощи, подписанное председателем Комитета по спасению собора князем Н. С. Трубецким и благословленное управляющим Архиепископией православных русских церквей в Западной Европе архиепископом Сиракузским Георгием (Тарасовым), Жаров отозвался немедленно. Сначала он перевёл некоторую сумму на счет собора, а затем, во время европейского турне, организовал в храме благотворительный концерт, собравший почти всю русскую эмиграцию Парижа. Пожертвования превзошли самые смелые ожидания членов Комитета, куда, кроме князя Трубецкого, входили князь Андроников, писатель Борис Зайцев и балетмейстер Серж Лифарь.
В 1964 году состоялось новое турне по Японии, где Жарову несколько ночей подряд снилась большая собака, которая не кусалась и не бежала за ним, а только ласково лизала ему руки. Три дня он пытался разгадать сон, пока ему не объяснили, что он к финансовой беде. И действительно, сон, увы, оказался вещим: японский продюсер гастролей хора разорился. Узнав об этом, его жена-писательница бросила неудачника-мужа, прихватила все оставшиеся деньги и скрылась в неизвестном направлении. О коварстве супруги жаровского импресарио японские газеты писали больше, чем о выступлениях самого хора.
Грандиозный концерт хора, который транслировали по телевидению, состоялся в Нью-Йорке 3 апреля 1965 года. Программа была составлена так, чтобы в мелодии каждого произведения одновременно сочетались и победоносный марш, и народная песня с широким эпическим напевом. Жаров стремился раскрыть потаенные чувства человека, утратившего отчизну. Всех присутствующих глубоко тронула песня «Молись, кунак». А исполнение большой кантаты Константина Шведова, посвященной православной России, стало своеобразным культурным посланием и еще раз напомнило живущим в изгнании соотечественникам о добровольно возложенной на себя жаровцами миссии — бережно хранить священные для них традиции далекой родины.
Незабываемое впечатление оставили русская народная песня «Красный сарафан» и украинская баллада «Бандура». Затаив дыхание люди слушали музыку, и каждый звук рождал отклик в сердце. Конечно же, напоследок хор спел бодрые военные походные песни, а завершился концерт, как всегда, удалыми казачьими плясками в исполнении двух танцоров-виртуозов.
Зимой 1966 года хор совершил гастрольную поездку по ФРГ и Франции, включая Эльзас и Лотарингию. Певцы посетили более 20 городов: Кёльн, Бинген, Кайзерслаутерн, Гейдельберг, Франкфурт… В некоторых они давали по два концерта в день.
В 1970 году состоялось юбилейное турне, приуроченное к 50-летию хора. Вся мировая пресса писала о феноменальном творческом и профессиональном долголетии Сергея Жарова: многим с трудом верилось, как в течение полувека можно оставаться на вершине мирового музыкального Олимпа. Но годы брали своё, и Жаров постепенно начал ощущать груз прожитых лет. Сразу после турне 1976/77 года по Германии он, измученный и вымотанный, отправился лечиться и отдыхать в свой маленький домик во Флориде, приобретенный несколькими годами ранее как дача. Однако, едва почувствовав себя лучше, он подписал новое предварительное соглашение на большое турне по Европе на сезон 1978/79 года.
Зиму 1977/78 года Жаров с супругой провели во Флориде и вернулись в Лейквуд только 5 мая. Но ещё в конце 1977 года он получил печальное известие. Его администратор Владимир Тисовский, молодой человек (ему не исполнилось и сорока), попал в автомобильную катастрофу и пролежал в больнице несколько дней без сознания. О возвращении к работе в ближайшие месяцы не могло быть и речи — и 82-летний Жаров часть его обязанностей возложил на себя.