Поучительно взглянуть на отношения «столпов» веры Христовой к тем, кого можно назвать «рядовыми христианами», к таким, однако, не в пример нам, нынешним «рядовым» христианам, которые, имея обильное помазание Духа Святаго, «возгревали» его «добрым подвигом» жития своего. Первое послание свое «пришельцам, рассеянным в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии»104, святой Петр заключает такими словами: Сие кратко написал я вам... чтобы уверить вас, утешая и свидетельствуя, что это истинная благодать Божия, в которой вы стоите (1 Пет. 5, 12). Как великий духоносец, он, с одной стороны, удостоверяет, что те, кому он пишет, стоят в истинной благодати; с другой — подкрепляет в них уверенность, что они — в истине.
Святой апостол Иоанн Богослов в первом своем послании пишет: Верующий в Сына Божия имеет свидетельство в себе самом (1 Ин. 5, 10), и: Вы имеете помазание от Святаго и знаете все (1 Ин. 2, 20). Казалось бы, зачем писать имеющим помазание от Духа истины и знающим все? Между тем новозаветный тайно-зритель считает нужным писать — и объясняет, почему он это делает: Я написал вам не потому, чтобы вы не знали истины, но потому что вы знаете ее (1 Ин. 2, 21).
Подобно апостолу Петру, он своим духоносным авторитетом утверждает братию в том, что им открыто помазанием того же Духа. Он хочет укрепить в них веру в это помазание и верность ему: Помазание, которое вы получили от Него [Сына Божия], в вас пребывает, и вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас; но как самое сие помазание учит вас всему, и оно истинно и неложно, то, чему оно научило вас, в том пребывайте (1 Ин. 2, 27). Помазание, пребывавшее в современных апостолу Иоанну христианах, «учило их всему», но заботливый наставник, возлежавший на персях Господа105 и больше всех ведавший тайны Господни, считает необходимым авторитетно подтвердить, что это помазание «истинно и неложно». Это свидетельство, исходившее от возлюбленного ученика Господа, от почетнейшего члена Тела Христова, изобильно приявшего благодать Духа Святаго, было, конечно, и полезно, и утешительно для братии.
Наконец, наиболее целостное соборное действие наблюдаем мы, когда апостолы и пресвитеры собрались для рассмотрения дела о способах и условиях принятия язычников в недра Церкви Христовой, и когда, всесторонне обсудив этот важнейший и насущнейший вопрос того времени, они изнесли согласное решение, указав и непогрешимый источник этого богочеловеческого согласия — в словах, ставших на все времена неизменной формулой истинной кафоличности: Изволися Духу Святому и нам106 — изрекли духоносцы.
Итак, первый век имеет живых и авторитетнейших носителей Духа — апостолов, которые проверяют друг друга и утверждают верных учеников своих, хотя и эти имеют непосредственное откровение Духа.
Свидетельства Духа истины с первых времен христианства начали запечатлеваться в Писании и жить в Предании и усвояться каждым христианином чрез внутреннее им приобщение благодатию Духа и личным подвигом, при взаимной соборной проверке.
Перенесемся из века апостольского в века святых Отцов и учителей Церкви и прислушаемся к тому, что там говорится о предмете, нас занимающем; посмотрим, изменились ли к тому времени взгляды и вышеуказанная практика первенствующей Церкви.
Чтобы не умножать слов и не растягивать до чрезмерности своего письма, я из множества согласных суждений рабов Христовых этой позднейшей эпохи приведу очень немногие, и прежде всего об основном источнике познания истины: тот ли он у них, что и у самовидцев Слова?
«Одно дело, — говорит Климент Александрийский, — что приобретено упражнениями и учением, и иное, что воспринято через откровение верою. Только последний путъ ведет к познанию Божественной Истины, и она очень близка от нас, даже в наших жилищах, как свидетельствует боговидец Моисей»107.
«Научает нас, — утверждает блаженный Августин, — внутренний Учитель, научает Христос, Божественное вдохновение; где нет этого вдохновения и внутреннего просвещения, там тщетно действие слов извне»108.
«И если Духа Божия нет в сердце слушателя, — подтверждает также Григорий Богослов, — то напрасны рассуждения учителя, ибо если Тот, Кто научает, не находится внутри, то язык учителя, который вне, трудится понапрасну»109.