И стал толкать меня, чтобы я шел.
— Да этак упаду я и ушибусь, — сказал я.
— Нет, не ушибетесь, а твердо пойдете.
И когда я почувствовал в себе какую-то свыше осенившую меня силу, приободрился немного и твердо пошел, то он вдруг остановил меня и сказал:
— Довольно уже, — и спросил: — Что, теперь удостоверились вы, что Господь вас действительно исцелил?
И дал совет:
— Так как трехлетнее страдание ваше тяжко изнурило вас, то вы теперь не вдруг помногу ходите, а постепенно, мало-помалу приучайтесь к хождению и берегите здоровье ваше, как драгоценный дар Божий.
Мотовилов пошел в монастырь исцеленным. Люди его пошли отдельно лесом, славили Господа, а молва о том, что произошло исцеление, уже бежала вперед в монастырь. Там, в монастыре, вышли навстречу исцеленному Мотовилову и игумен, и иеромонахи, которые поздравляли его с великой милостью Божией.
Вот как начались отношения Мотовилова с преподобным Серафимом. Могут ли отношения, начавшиеся так, пройти безразличными для человека, может ли совершившееся такое великое благодеяние Божие остаться бесследным, коренным образом не изменить всю последующую жизнь человека? Какое для этого нужно было бы иметь каменное сердце и величайшее легкомыслие! Мотовилов, пережив это чудо, сделался послушником Божией Матери, как его называл преподобный Серафим. Если отношения с Мантуровым были более делового характера, то отношения с Мотовиловым, напротив, имели значение глубокое, внутреннее. Именно ему святой Серафим раскрыл многие духовные тайны, и мы обязаны Мотовилову не только тем, что он в Дивееве сохранил многие предметы, оставшиеся после кончины преподобного Серафима, и даже некоторые выкупленные у Саровских монахов, но еще более имеет значение для нас тем, что он сохранил духовную драгоценность, преподанную ему в беседах с угодником Божиим. Вот об этой внутренней стороне надлежит сказать нам.
Преподобный Серафим говорил Мотовилову, что первейшая цель человеческой жизни есть стяжание Святаго Духа Божия. Что исполнение заповедей, совершение богослужений, посты — все это есть как бы русла, по которым течет человеческая жизнь, дабы потом все это соединить в неком благодатном міре того духовного состояния, которое он именует стяжанием Духа Святаго Божия. Мы, обыкновенные смертные, по самому естеству нашей природы, способны видеть отблески высшей правды в разрозненных явлениях человеческой жизни.
Когда людей тянет мирская жизнь, это не всегда значит, что мір соблазняет их злом. Нет, видя в мирской жизни отблески правды, они принимают мір за полноту истины. Верующим, которые идут путем, указанным Святой Церковью, Господь открывается созерцанием красот міра, в молитве, в редкие исключительные моменты духовного подъема, особенно при Таинстве Святого Причащения. Это минуты светлого и лучезарного осияния благодатию Святаго Духа.
Но вот как об этом состоянии свидетельствует необычайная беседа преподобного Серафима с Мотовиловым.
Мотовилов спросил преподобного Серафима: «Какое же будет доказательство, что Дух Святый пребывает в душе?»
Тогда отец Серафим взял его весьма крепко за плечи и сказал:
— Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобой. Что же ты не смотришь на меня?
Он отвечал:
— Не могу, Батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли.
Отец Серафим сказал:
— Не устрашайтесь, ваше Боголюбие, и вы теперь сами так же светлы стали, как и я сам. Вы сами теперь в полноте Духа Божия. Что же вы еще чувствуете теперь? — спросил далее о. Серафим.
— Необыкновенно хорошо! — сказал Мотовилов.
— Да как же хорошо? Что именно?
Он отвечал:
— Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу!
— Что же еще чувствуете вы?
— Необыкновенную радость во всем моем сердце!...
— Что же еще чувствуете, ваше Боголюбие?
Он отвечал:
— Теплоту необыкновенную!
— Как, батюшка, теплоту? Да ведь мы в лесу сидим-то, теперь зима на дворе, и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает... Какая же может быть тут теплота?
Завершая беседу, преподобный Серафим сказал:
— Вот что значит быть в полноте Духа Святаго, про которую святой Макарий Египетский пишет: «Я сам был в полноте Духа Святаго...» Этою-то полнотою Духа Своего Святаго и нас, убогих, преисполнил теперь Господь... Ну уж теперь нечего более, кажется, спрашивать, ваше Боголюбие, каким образом бывают люди в благодати Духа Святаго!...