«Что это, точно война какая?»
А вы мне на это в ответ:
«Это, видно, Государева охота стреляет!»
И правда. Смотрю — из лесу скачет Царская охота на конях, красиво так разряженная, и все стреляют, все птичек бьют. А мне все кажется, что это война, а не охота. Такое у меня чувство: не то охота, не то война, а разобраться не могу.
Тут вы мне говорите:
«Должно быть, и Государь сейчас приедет — оставайтесь!»
Я и остался. Пошли назад к вам в дом, а по дороге, смотрю, лежат две собаки: одна рыжая, другая черная. Собак я до смерти боюсь; вот вы рыжую схватили за шею да к себе под мышку, а черная убежала да на крыльце дома и легла. А вы мне и говорите:
«Не бойтесь-эта не тронет!»
И верно — мы вошли на крыльцо, она даже и не залаяла... Следом за нами в дом вошли генералы, все такие важные, а с вами ласковые и говорят вам:
«Сейчас к вам Царь приедет. Он вас очень любит и какое-то хочет поручить вам важное дело!»
Смотрю, входят Царь с Царицей и с ними гувернантка с двумя маленькими Великими Княжнами. Государь вас обнимает и говорит:
«Я тебя очень люблю и хочу тебе поручить одно очень важное дело!»
Государь говорит и со мной необыкновенно ласково и для меня чрезвычайно и незаслуженно лестно...
Садимся за стол. А вы и говорите Государю:
«Ваше Императорское Величество! Как же это Великим Княжнам-то нет приборов: надо велеть поставить!»
«Ничего, — говорит Государь, — мы их с Императрицей на колени посадим!
— Каково это во сне-то просто как!
Сидим это мы, только вдруг смотрю я, — из передней выходит и идет к нам отец Серафим Саровский; лицо у него цвета некрепкого чая, и я чувствую, что это его мощи восстали. Проходит он мимо нас, становится перед иконой и начинает молиться.
Мы все встали и тоже молимся.
Только вдруг Государь обращается к отцу Серафиму да и говорит:
«Отец Серафим, помолитесь за меня!»
Отец Серафим не обернулся на эти слова и все продолжает молиться... Опять Государь говорит:
«Отец Серафим, помолитесь за меня грешного».
Отец Серафим все продолжает молиться не оборачиваясь.
Тогда Государь сказал:
«Отец Серафим! Я — Николай Второй, Император Всероссийский, помолитесь за меня грешного!»
Отец Серафим обернулся, взглянул на Государя и ответил:
«Помолился, да и помолюсь!»
И с этими словами благословил всех нас, проходя от иконы к столу, и сел за столом рядом со мною.
Я и спрашиваю его:
«Батюшка, отец Серафим! Это мощи ваши восстали?»
«Да! — ответил он мне. — Мои мощи! — И добавил затем: — Сегодня умрет!»
Я и подумал тут во сне: «Это мать моя, должно быть, сегодня умрет», — и с этим проснулся...
— Ну, что вы мне скажете — не удивительный это сон? — спросил меня мой знакомый.
— Признаюсь, — и меня он поражает, хотя я и не особенно склонен доверять сновидениям!...
— Как же вы его толкуете?
— Толковать трудно. Что сон этот, очевидно, возвещает события не особенно отдаленного грядущего, в этом, сдается мне, сомневаться не следует, потому что он мне кажется по своей последовательности пророческим, тем более что и касается-то он такого святого лица, как о. Серафим. Не приблизилось ли время прославления мощей о. Серафима?
— Это похоже, что так, хотя слухов об этом что-то не предвидится... Слова «сегодня умрет» — думаю я, относятся к моей больной старушке матери, но и это только гадательно. Я думаю так только потому, что и во сне так подумал. Но вот этот день «сегодня» уже прошел, и никто, слава Богу, не умер. Что означает эта — не то охота, не то война — около Государя? Да! Трудно, трудно нам в этом сне разобраться. Одно кажется ясным в этом знаменательном сне, что отец Серафим скоро будет прославлен в святых мощах и что вас он взял под свое покровительство, раз в доме вашем молился. Не поехать ли вам к нему в Саров поклониться его могилке? Здоровье-то ваше не из крепких: у него там целительный источник — помолитесь — Бог даст и выздоровеете!
Я ничего не ответил. Но этот сон врезался в моей памяти4.
III.
Почитаемый всею православной Россией, известный старец Оптиной Пустыни, отец Амвросий, высказал как-то раз письменное свое суждение о сновидениях. Слова великого Старца для духовной жизни каждого православного христианина — авторитет великий, и их я считаю особенно полезным и интересным привести в память, в применении к рассказанному сну моего знакомого.
Граф А. П. Толстой, бывший некогда обер-прокурором Святейшего Синода, обратился к отцу Амвросию с письмом, в котором, излагая сущность одного сновидения, виденного священником Тверской епархии, просит батюшку дать ему толкование и высказать свой взгляд на значение сновидений вообще и изложенного в частности.
4
Этот сон осуществился во всех своих подробностях: не прошло трех месяцев, на Востоке началась «не то охота, не то война» с Китаем. Как известно, у нас с Китаем разрыва дипломатических отношений не произошло, война официально не была объявлена, а между тем кровь пролилась и льется еще до сих пор. Не лишним будет заметить, что лес, виденный во сне, от дома моего находится прямо на востоке. Слова «сегодня умрет» действительно относились к матери моего знакомого: она умерла ровно через год после этого знаменательного сновидения и, кажется, именно в этот же день. Особенно поразительно сбылись слова Государя, обращенные к Преподобному: всей России известна теперь вера Государева в силу молитв Всероссийского чудотворца.
Что касается влияния отца Серафима на мою личную жизнь, то она обнаружится из последовательного развития этого очерка. Истинно «дивен Бог во святых Своих, Бог Израилев»!