По довольном прожитии в сей пустыни, оставил и этот раскол и присоединился к Святой Церкви. Потом возвратился он в Берлюковский скит с великою радостью и душевною пользой и, Пришедши, объявил о себе Алексею, что и он присоединился к Православию,
И бысть между сими двумя братьями радость и любовь больше прежней. И стали они советоваться, как бы им и третьего друга своего извлечь из душевной погибели, то есть из раскола. И начали они ему помалу предлагать, что без соединения церковного и приобщения Святых Христовых Таин спастися никому невозможно. Доказывали они ему о вечности и непоколебимости Святой Церкви и о том, что, как Церковь без епископа стоять не может, так и христианство; и прочее многое говорили они ему; но тот брат, яко упрямый раскольник, даже и слышать сего от них не хотел, но еще и бранил их, укоряя. И сколько они ни говорили, сколько ни увещевали и ни просили, но тот никакого увещания их не принимал.
Не успев в словесных убеждениях, стали они просить его, яко друга, чтобы он побывал в Саровской пустыни. Но он и от этого дела отрекался; однако же по многой просьбе и молению их едва согласился идти туда. Итак, помолясь Богу, пошел и этот, с позволения настоятеля на отлучку, по той же дороге, по которой ходили и два брата, два друга его.
Егда подошел и сей к Саровской пустыни и вышел из лесу на то же место, на котором молились прежде оба его друга, и увидел монастырь, то вдруг несказанно возрадовался и от радости начал молиться усердно на церковь Божию в духовном восторге. И егда моляшеся, тогда у десныя его руки три первые персты сложишася сами о себе воедино и моляшеся ими, возлагая на себя образ Святаго Креста. По молитве же, удивляшеся попремногу, како персты его сложишася сами о себе, тогда как прежде ему и в ум даже не приходило никогда троеперстным сложением молитися. И пришел он в Саровскую пустынь, где увидел образ монашеской жизни благочинной, трудолюбивой, и церковную службу Божию устава доброго, и вся благая, деющаяся к получению Царствия Небеснаго: и, взошед в дружество с тамошнею братиею, особенно с приятелями друзей его, стал с ними вести беседы о своем состоянии.
Много внушала ему Саровская братия о Святой Церкви от Священного Писания и чрез немалое время, при содействии помощи Божией, возмогла и сего упрямого в расколе третьего брата вразумить и обратить к Святой Церкви. Итак, и третий брат оставил раскольническое суеверие и сделался сыном Православной Церкви.
Потом распростился он с Саровскими отцами и, испросивши их благословения, возвратился в Берлюковский скит к двум друзьям своим и пересказал им все, что с ним было.
И стало их уже в Берлюковском скиту тричисленная единица правоверных между множества жестоких раскольников...
По некоем времени, при Божией помощи, приобрели они в том скиту к своему единомыслию несколько раскольников; и стало такое отступление от раскола известно всем, отчего в Берлюковских раскольниках произошел великий мятеж, смущение и ропот, а на Алексея с товарищи — великая ненависть, ибо их сочли за развратителей благочестия. И стал тут Алексей с единомышленниками своими защищать явно Святую Церковь и обряды ее, а раскольников, яко неправоверных, обличать. И по многой распре той бысть общее согласие, а особенно со стороны раскольников, надеющихся на житие и молитвы, удостовериться чудом. И положиша, яко евреи, имеющие ревность не по разуму, такое условие, чтобы по посте и молитве, поставить котел в руку глубины, налить его водою, а на дно котла положить крупного песку; потом котел разварить огнем, воду вскипятить и, когда вода закипит белым ключом, опустить в воду голую руку и достать со дна котла песку, помолясь Богу, чтобы, чья будет правая вера, того и рука осталась бы неврежденной.