Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 3

24 июня

Четверток. Праздник в Скиту Рождества св. Иоанна Предтечи. Пополудни в три часа, в четвертом, зашла страшная туча с молниями и громами с юго-запада при 20 градусах тепла. Она разразилась страшною бурею с проливным дождем и градом. От этой тучи во многих местах Козельского уезда произошли разрушения, в особенности же в нашем монастыре. На церквах — Казанской и больничной — разломало на части железную крышу, сорвало кресты; на колокольне поколебало главу со шпилем и вырвало кровельный лист; на корпусах — трапезном и братском, что возле колокольни, и на казначейском повредило железные крыши; во многих других местах повредило черепичные крыши и изгороди; поломало множество садовых плодовых деревьев. В Скиту упавшею сосной повредило башню, что на конном дворе, а с юго-западной стороны тоже упавшею сосною разбило два каменных столба в скитской ограде. А в монастырском лесу поломало и вырвало с корнем до двух тысяч самых толстых сосен... Страшная буря! Никто не запомнит такой!

По поводу этой бури Старец сказал:

«Это знамение гнева Божия на отступнический мір. Началось с Европы, доходит и до нас. Приблизилось время, предуказанное Откровением. Мы-то не доживем, ну а правнуки наши узрят пришествие Господа во славе.

Господи, помилуй!... А действительно, тяжело стало жить нынче современному человеку. Не от добра жизни пишут люди так, как пишет в своем стихотворении архимандрит Игнатий (Брянчанинов). Вот стихи эти:

Убили сердце

Здесь все мне враждебно, все смерти тлетворным дыханием дышит: Пронзительный ветер, тяжелые воды, пары из болота,
Измены погоды и вечно нахмуро-грозящее небо.
Как бледен луч солнечный, Бельта повитый туманом и мглою!
Не греет он, жжет!... Не люблю, не люблю я сиянья без жизни!... Сражен я недугом, окован как цепью, к одру им прикован,
Им в келлии заперт. Затворник невольный, влачу дни ко гробу.
А сердце мое?.. Ах, убили его!... Оно жило доселе,
Страданьями жило, но жило. Теперь — тишина в нем могилы.
Его отверзал я с любовью и верой, открытой всем ближним. Вонзили мне в сердце кинжалы; и были кинжалы наградой За дружбу, за слово прямое, за жизнь, принесенную в жертву!... Уйду я, убитый, уйду от людей я в безвестность пустыни!...
Я вижу, что людям приятно и нужно: им нужны лесть, подлость, Тщеславие, чуждое истинной славы. Забыли, что слава — от Бога, От совести чистой. Но Бог им не нужен, и совесть им — бремя; Не нужны им в слуги наперсники правды с общественной пользы желаньем:
Им нужны рабы — орудья их воли развратной...
Уйду от людей и в глубокой пустыне предамся рыданьям:
Там в пищу мне будут лишь стоны, а слезы — напитком.
Оплачу себя, мое сердце убитое, мір, в зло погруженный,
И сниду в могилу печальный, в надежде отрады на небе.

ОБ УЗКОМ ПУТИ КО СПАСЕНИЮ

26 июня. С трудом можно входить в Царствие Божие: его должно восхищать «нуждею», его должно брать силою, как осаждаемый город. Врата в Царствие Божие тесны. Чтобы войти в них, должно стеснить и подвергнуть мучению греховное тело; должно унизиться, смириться и сделаться малым. Широкие врата; которыми идет большая часть людей и которые совершенно отворены, ведут к погибели. Посему не должно входить во врата сии. Когда мір оказывает нам свое благоволение и расположение, когда путь жизни нашей не представляет нам никаких неудовольствий, когда «добре рекут о нас вси человецы», то — горе нам!

К будущей жизни мы тогда только бываем более способны, когда в жизни настоящей обременяют нас многочисленные бедствия. Итак, не будем следовать за большею частию людей, которые ходят по путям широким и удобным. Должно идти по следам малого числа избранных, по пути святых, по трудной стезе самоотвержения. Путь к Небу должно пролагать между скалами несчастий этой жизни и вместе помнить, что последний шаг жизни требует самого великого усердия войти в тесные врата вечности. Вот что пишет об этом последнем шаге в вечность — «о брани в час смертный» — Афонский иеромонах Макарий:

«День особенной духовной брани в нас есть день смерти. Если враг дерзнул явиться к безгрешному Спасителю нашему при конце Его земной жизни, в чаянии найти в Нем какую-нибудь погрешность, как сказал Сам Господь: «грядет міра сего князь, и во Мне не имать ничесоже» (Ин. 14, 30), — то тем смелее является он каждому из нас пред нашею кончиной и дерзостно приражается к нам, грешным. Итак, чтобы брань смертная не застигла нас неготовыми, необходимо бороться мужественно во время данной нам Богом жизни. Проведший свою жизнь в мужественной борьбе по навыку и опытности в духовной брани легко одерживает победу и в последний час смерти. Для сего требуется также частое и внимательное размышление о смерти. Делающий это страшную для неготовых смерть встречает с меньшим страхом: ум его, незанятый сторонними предметами, будет свободен в избрании мер для успешного окончания предсмертной борьбы.