Сергей Александрович Нилус
ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
Том шестой
ПРОИЗВЕДЕНИЯ РАЗНЫХ ЛЕТ
Блаженной памяти игумении Серафимо-Дивеевского женского монастыря Марии
7 сентября (1904 г.) исполняются двадцать дней со дня отшествия ко Господу Дивеевской наместницы Игумении Марии, и благодарное сердце властно требует посвятить памяти блаженной Серафимовой старицы свое слово.
«У вас, матушка, Игуменьей будет Сама Царица Небесная! Сама Она, Матушка, вас Своим последним Вселенским жребием избрала. От века не было женской Лавры, а у вас она будет. Сам Царь и Царская Фамилия будут у вас, матушка. Во, радость-то нам какая будет!»
Так говорил простым сердцем первонасельницам Дивеева в 30-х годах прошлого столетия сам Преподобный Серафим Саровский и всея России Чудотворец.
Оттого и я называю почившую праведным сном до всеобщаго близкого пробуждения Игумению — наместницей: она наместницей была в Дивееве Самой Пресвятой Девы Богородицы.
Великая, безмерно-великая честь и радость, и похвала! Непостижимая и необъятная человеческим разумом слава! И слава эта, по слову Преподобного, принадлежала отшедшей в небесныя Серафимовы обители Игумении Марии.
Помяни нас в Царстве Света, дорогая всем тебя знавшим и чтившим, усопшая! Помяни твоим всегда любвеобильным и ласковым словом нас у Престола Св. Троицы, Которой земными твоими безчисленными страданиями и твоею безграничной твердости верой ты соорудила величавый собор Дивеева, вещественный знак величия Серафимо-Дивеевского духа тобой веденных к Божьему Царству молитвенниц, сирот Серафимовых, а теперь и… твоих! Не забудь же нас, матушка!
В прошлом году я был в Дивееве вскоре после торжества всех упований почившей. Матушка казалась утомленною и не совсем здоровою, но любовь и ласка ее не знали утомления и, улучив свободную минутку от безчисленных посетителей, со всех концов России несших ей свои приветствия и поздравления, она с тою же задушевною теплотой и вниманием приняла меня в своей келье, с какою три года назад принимала, когда я впервые посетил ее с радостною вестью о том, что сам Преподобный Серафим во сне явился одному Орловскому доброму пастырю и предвозвестил о том, что его мощи возстали1.
— Теперь, мой батюшка, надо ожидать, что сам Преподобный придет в Дивеев! — сказала мне, в ответ на мои поздравления, Игумения.
— Как это так, матушка? Я этого что-то в толк не возьму!
— Как то случится, мы и сами точно не знаем: сказывали наши старицы, которые еще при Преподобном жили в Дивееве, что сам батюшка им это говорил: — «Не то диво, матушки, что суды-то к вам наехали, да ни с чем вернулись, а то будет диво, так диво как грешная-то плоть убогого Серафима-то из Сарова в Дивеево к вам перенесется. И понесут ее с одной-то стороны Ангелы Божьи, а с другой — мои сироты. Вот это будет диво, так диво!..»
— А как это, мой батюшка, совершится, — видимо или невидимо, — то можем ли мы знать, грешные люди? Из Святых Отец нам известно, что св. мощи скрываются. Одно вам скажу с уверенностью, что Батюшка наш, Преподобный, непременно будет в Дивееве, только мне уж не дожить до этой радости!
При этих словах затуманилось радостное личико матушки.
Это было мое последнее свидание на земле с дивною старицей.
Дивеевские сестры знали, что их матушка уже не проживет долго. Не преклонный возраст Игумении давал им повод так думать, — нет, — сироты Серафимовы чужды общечеловеческим размышлениям и соображениям: и не диво крепость сил и бодрость духа в таком возрасте, который уже недоступен обыкновенным силам мирского среднего человека. Дивеев, порожденный дивом, возращенный чудом, живет и дышит явлениями силы и духа, непонятными и, как все непонятное, отвергаемыми миром.
Божий человек один говорил назад тому несколько лет нашей матушке: «До мощей доживешь, а там готовься к смерти!»
Вот чему верил Дивеев, и чему верила сама Игумения. Дивеевская вера никогда не посрамляла сирот Серафимовых: не подходят они, эти святые, многолюбящие, многоверующие и многострадальные души под шаблонную и ничтожную мерку наших условных и столь суетных понятий. На своем самобытном стоит Дивеев и будут стоять последнею угрозой надвигающемуся со всех сторон антихристову духу, а там, вскоре… и самому антихристу.
Дивеев был уверен в близкой кончине своей матери еще задолго до ее смерти. Открытие мощей Преподобного Серафима — вот был земной предел безчисленных трудов и скорбей во славу Божию святой старицы. Святой предел — святой жизни!