Нет никакой необходимости доказывать, что Нилус от всего сердца любил и еврейский народ, хотя всем известно из Священного Писания, что, следуя за своими слепыми вождями, евреи стали предателями и богоубийцами (Деян. 7, 52). Но не только злоба людей, — все силы ада побеждаются любовью и смирением Христовым. И надо, наконец, понять, что именно этим духом и написана книга Нилуса. Надо быть безпристрастным и объективным и своих личных симпатий и политических программ не приписывать Нилусу.
И в политике должна торжествовать любовь и правда, что нисколько не исключает строгих мер и наказаний. Это нам трудно понять, но без этого мы решительно ничем не отличаемся от большевиков. И вместо одной злобы и утопии насаждать другую злобу и утопию просто нецелесообразно, и затрата на это сил и средств просто бессмысленна… с православной, конечно, точки зрения.
1937.
Батюшка отец Иоанн лично знал и любил супругу С. А. Нилуса. Когда он их встретил на Волге после их свадьбы, он поклонился ей и сказал: «Благодарю тебя, что ты за него вышла замуж». Это был, кажется, единственный человек, который ее поблагодарил. Остальные так злобно относились, так глумились над ними и их браком, что им нельзя было оставаться в Петербурге. Про него говорили, что он безнравственный проходимец, который на ней женился, чтобы пробраться во дворец, а про нее, что она на старости с ума сошла. Оба были жертвами таких страшных и злобных клевет. Даже родственники не бывали у них в доме. Одна я постоянно у них гостила и спорила со всеми остальными, стараясь их защитить. Сколько я огорчалась и скорбела, когда их при мне поносили. Ведь я знала, что они не только просто хорошие, но праведные люди.
В доме у них царила прямо благодать Божия, это чувствовалось при входе в дом. Всегда царствовала радость, никто не ссорился. У С. А. Нилуса был пламенный дар любви ко всем и каждому. При мне был случай, когда явился какой-то большевицкий комиссар с нахальным видом осматривать дом. Конечно, шапки не снял и имел вид очень грубый. С. А. повел его по всему дому и завел в церковь, которая помещалась наверху. Долго они оттуда не выходили. Супруга С. А. решила заглянуть туда и увидала большевика, который плачет в объятиях С. А… И у самого С. А. слезы текут… Видно он сумел сказать большевику несколько таких слов, от которых сердце растопилось…
С. А. мне читал то, что он писал. Мы всегда были с ним единомысленны. Если я не могла чего понять умом, то чувствовала сердцем так же, как он. Мы с ним до конца переписывались, и некоторые письма его сохранились у меня. Мне все хочется начать записывать свои воспоминания о нем…
Он был такой яркий человек по пламенности своей души. Он всё время горел любовью к Богу, к святым и к людям. К нему приходили иногда издалека разные люди. Иногда приплетется какая-нибудь старушонка, безобразная на вид, от нее запах неприятный. А С. А. находит для нее самые нежные слова. И это без усилия над собой, а потому, что он полон любви ко всем.
Случалось, что он раздевался и в окно подавал свою одежду нищему. С. А. с супругой при большевиках никогда не голодали, но были бедны. После революции жили прямо чудом Божиим. И чудо это было неизменное. При мне было, что раз нечего было есть. И вдруг приходит неизвестная женщина и приносит огромную миску вареников и сметаны. Оказывается, что ей кто-то во сне приснился и строго приказал сделать вареники и их нам принести… В этот день буквально нечего было есть.
Чудо повторялось в разных видах тысячекратно, по вере моих стариков.
А вера у них была твердая…
5 июля 1908.
Здравствуйте мои дорогие С. А. и Е. А.! Спешу поделиться своей радостью и вкупе Вашей. 1-го июля в 8 ч. утра пароход подошел к конторке, я выхожу и узнаю, что батюшка отец Иоанн на Святом Ключе в имении купцов Стахеевых в 17 верстах от Елабуги. Я сейчас же багаж сдала конторщику и сама побежала на другую конторку, где стахеевский пароход дожидал гостей, которые были приглашены. Первым долгом увидала Филиппа Гр. Стельмаховича с семьей. Все были рады, что я подоспела и еще увижу батюшку. К обедне мы уже не успели, батюшка уже отслужил. Когда батюшка меня благословил, то я ему под ухо говорю, что Сергей Александрович Нилус шлет вам земной поклон и просит вашего благословения. Батюшка говорит: «Передай ему, что я глубоко, глубоко уважаю его и люблю его любовью брата о Христе». Я говорю ему: «Батюшка, ему хочется что-нибудь получить от вас на память». — «К сожалению, у меня ничего нет здесь».