Внезапно я осознал, что за свою жизнь встретился не с одним, а с двумя серийными убийцами – пока не опознанными и продолжавшими убивать, – и долгое время этого не подозревал. А сколько еще их бродит вокруг? И откуда, черт возьми, они берутся?
Банальность их биографий ставила меня в тупик – оба были людьми семейными и считались хорошими работниками: Коттингем – оператор компьютера и отец троих детей с домом в пригороде; Чикатило – школьный учитель с университетским образованием, отец двоих детей, автор политических статей, публиковавшихся в советской прессе, а позднее технический специалист. Они ничуть не походили на маньяков со стеклянными глазами, какими принято изображать серийных убийц. Они были обычными.
Больше всего меня поразила их невидимость – точнее, ординарность. Оба выслеживали жертв и убивали их, но оставались своего рода призраками. Даже столкнувшись с Коттингемом, который предположительно нес с собой две отрезанные головы и только что поджег отель, где мне предстояло поселиться, я забыл его за пару секунд после встречи. Коттингем был таким незапоминающимся, что, бросив под кроватью в мотеле изуродованный труп, вернулся спустя восемнадцать дней туда же, и никто его не узнал.
О самом Чикатило я вообще ничего не помню – только его смехотворную историю и обрывочные впечатления: очки, узел галстука, чисто выбритая щека, «дипломат» на траве у ног… Но о нем самом… ничего. Эта невидимость позволила ему убить пятьдесят три человека и едва не скрыться с места преступления с кровью на лице, хотя милиционер его остановил. Что же это за отвратительные монстры?
Я начал размышлять о том, откуда взялись Коттингем и Чикатило, и что привело к тому, что я случайно столкнулся с двумя чудовищами, убийцами, свободно бродящими среди нас?
В попытке разобраться, как они стали такими, я написал эту книгу, а попутно задумался и о себе. Было ли во мне нечто, приведшее к встрече с ними? Я узнал, что многие жертвы серийных убийц «способствуют» собственной смерти, выбирая определенный образ жизни – это автостопщики, бродяги, уличные проститутки. Не будучи жертвой, я мог способствовать встрече с Коттингемом своим выбором отеля, расположенного в квартале проституток. Я вторгся в охотничьи угодья серийного убийцы, где и столкнулся с ним.
Если первую встречу с Коттингемом в Нью-Йорке еще можно было списать на случайность, то после второй, с Чикатило, я задумался. Начал рассчитывать математическую вероятность случайного контакта с двумя серийными убийцами. С одним еще ладно, но двое – как тут не задаться вопросом, сколько еще их может бродить вокруг, пока я ничего не подозреваю? Какова вероятность, что я окажусь рядом с серийным убийцей и не узнаю об этом – на улице, в очереди за бургером, в отделе детективов книжного магазина, на одном сиденье в поезде или автобусе? Я внутренне содрогался, когда слышал, что серийный убийца может быть совершенно посторонним – для тебя. Но он-то выбирает тебя в свои жертвы – ты не посторонний для него!
Казалось бы, миллионы людей проживают жизнь, ни разу не встретившись с серийным убийцей – или, по крайней мере, не узнав, что встречались с ним. Возможно, именно это отличает меня от вас: я узнал, с какими чудовищами столкнулся на своем пути. Я знаю моих серийных убийц, а вы не знаете ваших. И, надеюсь, не узнаете никогда.
Часть первая. История монстров
1. Постмодернистская эпоха серийных убийств, 1970–2000 годы: Молчание «не таких мертвых»
Все животные убивают – исключений тут, кажется, нет. Но только человек убивает ради удовольствия.
Каждое общество получает тот тип убийцы, которого достойно.
Это был красивый, спортивный, обаятельный юноша. Неизменно вежливый, он пользовался популярностью у противоположного пола и старался заботиться о ближних. Он был образованным, утонченным, воспитанным; выпускник Университета с дипломом по психологии. У него было множество друзей разного возраста и немало женщин, с которыми он крутил романы. Многие считали его своим лучшим другом и конфидентом. Пожилая дама, с которой он приятельствовал, описывала его впоследствии как «обаятельного негодяя». Другая женщина, которая некогда его немного знала, бывший офицер полиции, позднее ставшая одной из ведущих американских писательниц в жанре тру-крайм, утверждала, что он был «образцом старомодной галантности». Он работал консультантом психологической телефонной службы поддержки для людей, собирающихся совершить суицид, и недавно поступил в юридический колледж в Сиэтле. Правительство штата наняло его на должность советника по контролю над преступностью, и он даже написал руководство по предотвращению изнасилований для женщин. Он был активным волонтером Республиканской партии, желанным гостем на званых ужинах и завидным женихом, а сильные мира сего прочили ему в будущем должность губернатора, а то и президента. Он оказался некрофилом, который за шестнадцать месяцев похитил, убил, изнасиловал и расчленил – именно в таком порядке – двадцать девушек старшего школьного возраста. В какой-то момент он держал четыре головы своих жертв у себя в квартире. Еще одну голову он сжег в доме своей девушки в камине3. Его звали Теодор – Тед – Банди.