Вскрикнув, я быстро отпрыгнула подальше от окна, заодно стукнувшись затылком о дверь шкафа. Это было очень больно, и я заорала так, как будто завтра никогда не наступит.
– Что здесь происходит? – спросила Анджела, врываясь в мою комнату. Она посмотрела на меня и ее взгляд стал еще недовольнее. – Ты еще не одета!
– Анджела! – зашипела я, отталкивая ее от окна. – Он сумасшедший!
– О ком ты говоришь?
– О новом соседе!
Анджела вырвалась из моих рук и выглянула в окно.
– Там никого нет.
Она была права. Он снова зашел в дом и, судя по всему, забрал нож с собой.
– У него был нож. Он бросил его в тот манекен. Прямо в горло, равно посередине. С такой легкостью, как будто мог сделать это с завязанными глазами.
Анджела закатила глаза, а потом взяла пузырек с купленными по рецепту таблетками, который стоял на ночном столике.
– Сколько ты приняла?
– Я не под кайфом от обезболивающих, идиотка.
– А выглядит именно так.
Анджела раздраженно застонала и потащила меня за собой из комнаты.
– Я не пойду туда! – запротестовала я.
– Прекрасно! – крикнула Анджела. – Ну и оставайся лузером! Я пойду сама.
– Ты не можешь пойти туда! Что, если ты станешь следующей, кому он перережет глотку?
Анджела сложила руки на груди и зловеще усмехнулась.
– Тогда ты можешь винить себя в моей смерти, потому что именно ты отпустила меня одну.
Сестра вышла из комнаты, и я слышала, как она сбежала по ступенькам. Вслед за этим хлопнула входная дверь.
– Анджела! – позвала я из окна, делая еще одну попытку образумить ее.
Взгляда, которого она бросила на меня, было достаточно, чтобы понять, что сестра не собирается меня слушать. Когда она пошла по дорожке, я посмотрела на дом соседа, а потом мой взор самопроизвольно упал на его окно. Жалюзи были опущены, но оставалась маленькая щель. Я могла бы поклясться, что видела тень, которая стояла за ними.
Что мне было делать? Я не могла отпустить ее одну. Этот парень психопат. Сначала он убил собаку Хаскинсов, а потом я узнала, что он профессионально метает ножи?
– Анджела, подожди! Хорошо! Я пойду. Только… подожди.
– Десять секунд, – крикнула она мне.
Я натянула первую попавшуюся футболку без номера, проигнорировала запрет на дырки на джинсах, а потом аккуратно собрала волосы в хвост. Лично мне было наплевать, если будет видно шрамы. Увидев меня, Анджела закатила глаза, но не сказала ничего, кроме:
– Ты слишком долго.
– Ненавижу тебя, – пробурчала я, и мы, вопреки всякому благоразумию, стали переходить улицу, чтобы встретиться с новым соседом.
Мы дошли до его почтового ящика, когда позади нас раздался автомобильный гудок. Я схватилась за больную голову, а Анджела развернулась, чтобы поприветствовать свою неожиданно нагрянувшую компанию. Не знаю, какой из ее миллионных обожателей находился в машине, но кто– то из них высунул голову в окно и сказал:
– Андж, детка, мы собираемся в парк поиграть с фрисби. Тедди и Алекс притащат барбекю.
Анджела тоскливо оглянулась на дом соседа, а потом вздохнула и залезла в машину, даже не посмотрев на меня. Я слышала, как она игриво взвизгнула, когда автомобиль рванул с места. Я тоже вздохнула, только с облегчением.
Вся эта эпопея практически вымотала меня. Моя голова снова раскалывалась, особенно после того, как я повторно ударила ее. Я, не оглядываясь, пошла домой прямиком в свою уютную темную комнату. Проглотив несколько таблеток, включила вентилятор, упала на кровать и стала ждать, когда меня вырубят обезболивающие.
***
Не знаю, сколько я проспала, но когда проснулась, в комнате опять было светло.
– Ну же, Анджела, пожалей ты меня, – простонала я, прикрывая рукой глаза.
Я снова протянула руку за цапалкой и с той же легкостью, что и раньше, опустила жалюзи. Уже собиралась закричать на Анджелу, чтобы та убиралась из моей комнаты, когда тишину в комнате нарушил незнакомый голос:
– Это было почти также впечатляюще, как твой рекорд в «Скейтборд Про 2000» Я пытаюсь перебить его три часа, но все еще далеко от тебя.
Я опустила глаза и увидела темную фигуру, которая развалилась на моей напольной подушке и играла в X– box. Ну что мне еще было делать? Я закричала так, как будто меня убивают. От этого у меня чуть не взорвалась голова, поэтому все вышло не столь впечатляюще и очень быстро перешло в стон.
– Знаешь, Элли, – усмехнувшись, сказал незнакомец, голос которого показался мне чрезвычайно знакомым, – если ты продолжишь кричать подобным образом каждый раз, когда мы встречаемся, то у меня разовьется комплекс.