— Кого-кого? — вытаращился на меня он.
— Ну ты же сказал, кого, а я не знаю никого. Так кого?
— Где?
Народ уже тихо хихикает над незадачливым папарацци. Н-да, какой-то несвязный, но очень пылкий лепет, хотя… а что я от него хочу? Ему одиннадцать лет.
— Ладно, так что ты хотел?
— Я тебя сфотографировать хотел, а ты… — даже как-то обвинительно выдало это чудо, ткнув в меня пальцем.
— Без проблем, один снимок — тысяча галеонов. С моим автографом — полторы.
— Чего? Но откуда у меня такие деньжищи? — впал в полный ступор мальчик. Улыбка плавно сползла с его лица.
— А я почём знаю? Но нет денег — нет снимков. Компренде?
— Э-э-э, чего?
— Н-да, тяжело с Гриффиндорцами. Я спрашиваю, понятно?
— А, да, понятно.
Повернув за угол и притормозив, я услышал смех сестричек Патил, да и сам улыбнулся. Наше веселье продолжалось буквально до тех пор, пока я не услышал придушенный писк сбоку.
— Гарри!
— Вот бля… — я даже подскочил.
Во имя всех богов! Джинни меня уже достала. Постоянно за мной таскается и смотрит коровьим взглядом. Иногда пытается заговорить. Несмотря на то, что отшиваю её я в уже достаточно грубой форме, она ничего не воспринимает. Да и остальные дети с факультета не особо с ней контактируют. Всё-таки, как я уже говорил, на Рейвенкло — детки умненькие, и они примерно представляют, что за магический сифилис поразил всю семью Уизли, а потому слишком уж близко сходиться с ней не хотят. А может, где-то по-тихому её всё же прикопать? Ну типа шла-шла, споткнулась и упала на ножичек и так тридцать шесть раз. Реально уже очень хочется, а это только первый учебный год, и он начался буквально пару месяцев назад. Так, спокойно, Гарри. Но, блин, если так пойдёт и дальше, я терпеть не стану, а банально где-нибудь по-тихому её урою.
— Джинни! Ну какого ты ко мне привязалась, а? Что ты за мной везде ходишь?
— Я не хожу, — обиделась она.
— Ты меня за дурака не держи. Отстань от меня уже. Найди себе чем заняться. Начни учиться, наконец. И главное — не лезь ко мне. Я не хочу и не буду с тобой дружить!
Слёзы брызнули из её глаз, и она убежала от меня быстрее ветра.
*** Джинни Уизли. ***
Джинни уже который день не находила себе места. Все её мечты о сильном и богатом муже… муже-герое на белом коне разбились о действительность, словно волны о скалы. Поттер был здоров, красив, богат и знаменит. Он был окружён своими друзьями, и для маленькой Джинни там не нашлось места. Сколько бы она не пыталась, не получилось с ним даже поговорить. Он её отталкивал иногда даже в очень грубой форме и никак не хотел даже на секунду остаться с ней наедине. Весь её план был рассчитан на то, что Джинни сможет завязать дружбу с мальчиком своей мечты, а он ни в какую не хотел подходить под тот идеальный образ героя детских мечтаний, который Джинни выстроила себе в голове.
То, как она страдает, он даже не замечал, или, что хуже, замечал, но ему было абсолютно плевать. Она даже по совету мамы несколько раз пыталась проронить слезу, но Поттер просто обошёл плачущую Джинни стороной и пошёл дальше. Никакого сострадания. У него на лице даже мускул не дёрнулся. Казалось, ему даже противно находиться рядом с Джинни, и он старается близко к ней не подходить, будто она прокажённая. Вот ведь чурбан, ничего его не берёт. Ей надо срочно посоветоваться с мамой.
Джинни написала слёзное письмо матери, где девочка изливала все свои беды. Кроме всего, она поделилась секретом со своим тайным другом — Томом, находящемся в старой тетрадке, похожей на дневник. Том, как никто другой, понимал её и сочувствовал. Ему тоже не понравилось поведение Поттера, и он предложил наказать его или убрать его подруг, окружающих мальчика, стоящих на пути к её счастью.
Что может понять разум маленькой взбалмошной девочки? Для неё был только недостижимый результат, Поттер, и на пути у неё стояли мерзкие девчонки. Эти черномазые Патил претендуют на дружбу с её Гарри, да и сам Поттер, который просто не понимает своего счастья. Она не подумала о том, что, если даже убрать их всех с пути, Поттер не прыгнет в её объятия. Отчего бы? А уж если узнает, кто виноват в этом, возненавидит до конца своих дней.
На следующий день, за завтраком, Джинни получила ответ от матери. Упаковку с маленькими пузырьками. Зелье дружбы для Гарри, зелье вражды для остальных гадких девчонок. Амортенцию ещё рано подливать, писала её мать, но начиная с третьего курса, они этим займутся. Без специальных инструкций подлить зелья в чай Поттеру, даже сидя близко от него, не удалось. Джинни старалась остаться незаметной, но, видимо, где-то напортачила в инструкциях…
*** Гарри Поттер. ***
За ужином в большом зале мой браслет, определитель ядов, явственно кольнуло. Я присмотрелся магическим зрением к стакану чая, который мои домовики исправно поставляли мне на стол. Так и есть… зелье. Глянув на стаканы сестричек магическим зрением тоже заметил зелья. Как она сумела такое провернуть? Так мастерски и незаметно подлить зелья… Вот что значит семья отравителей. Потомственная, блин, практика. У сестричек тоже имелись кольца, которые уже показали неучтённые добавки. Бросив взгляд на предвкушающе посматривающую на меня Джинни, убедился в своих догадках.
— У вас тоже добавки? — спросил я у сестричек.
— Ага. Кто-то подлил зелья.
— Кто-то, кто-то, будто непонятно кто, — уже с ненавистью бросил взгляд на рыжую мразь.
Ну всё, сука, учебный год только начинается, а ты уже начала свою мерзкую практику. Сгною всю семейку нахер. Терпеть не стану ни капли. Демонстративно встал из-за стола и молча подошёл к профессору Флитвику.
— Профессор, — сказал я, на весь зал, громко и чётко обращаясь к нему.
— Да-да, что-то случилось, мистер Поттер?
— Случилось, профессор. В наших напитках обнаружилось зелье, я хотел бы попросить вас разобраться с этим.
Улыбка с губ декана мгновенно слетела. Он встал, подошёл к моему столу. Я молча указал на свою чашку и стаканы Падмы и Парвати, к которым мы так и не успели притронуться. Несколько пассов волшебной палочкой и декан хмурится ещё сильнее.
— Здесь действительно зелье.
Весь наш стол перестал разговаривать, и над ним воцарилась тишина. Все обратили своё внимание на профессора. Постепенно шум начал затихать и на соседних столах. Все не могли понять, что произошло, однако им было достаточно интересно это узнать. В полной тишине мои слова в большом зале звучали достаточно громко.
— Профессор, вы можете узнать, кто подлил это зелье?
— Кто подлил — нет, но могу узнать, чья магия — наиболее близкая к нему.
Джинни уже сидела ни жива-ни мертва, глядя в пол. Ещё несколько сложных пассов палочкой, и от моего стакана к её голове протягивается вытянутый жгут бледно-жёлтого цвета. Повторив такие же пассы, профессор убедился в том, что все три жгута протянулись к владелице одной рыжей макушки.
— Мисс Уизли, потрудитесь объяснить своё поведение?
Флитвик был зол до предела. Он ненавидел, когда дети ведут свои разборки в стенах Хогвартса. Особенно он ненавидел, когда такое происходит на его собственном факультете. Такая маленькая девочка, а уже занимается чем-то настолько порицаемым. Вообще, вся эта семейка в Хогвартсе отметилась каждый по-своему. Сколько раз он хотел вышвырнуть близнецов Уизли из замка, но им покровительствовал директор.
А девочка молчала, уперев взгляд в пол, не смея произнести ни слова.
— Мисс Уизли, я всё ещё жду вашего объяснения.