Идущая уверенным шагом маленькая девочка, еле видная из-за тележки, вызвала непроизвольную улыбку умиления. Единственная мысль, которая прямо напрашивается на язык, была: «Деловая колбаса». Я даже слегка хихикнул.
Когда Гермиона дошла до конца поезда, где были вагоны для первокурсников, и начала пытаться затолкнуть сундук в вагон, я решил, что пора уже помочь. Сняв отвлечение внимания, я прошёл мимо, потом остановился и спросил:
— Простите, прекрасная незнакомка, возможно, вам нужна помощь затащить этот явно тяжелый сундук в вагон? Кстати, забыл представиться, меня зовут Гарри.
Гермиона зарделась и отвела глаза. Каштановые волосы, милые ямочки на щеках и стеснённо отведённые глаза. Всё-таки она красива в любом образе. Вздохнул печально… красива-то она красива, но это не моя Гермиона. С моей Гермионой я навряд ли ещё когда-нибудь встречусь.
— Очень приятно, Гермиона Грейнджер, — улыбнулась она. Эх, надо будет обязательно порекомендовать ей сходить к мадам Помфри поправить зубы.
— Пойдём, поищем места, Гермиона? — спросил я.
— Конечно, идём.
Сняв сундук Гермионы с тележки, я попробовал сдвинуть его. Нет, ну я его, конечно, подниму, но что же она туда напихала? Зная её, это точно были книги. Взявшись за ручку, я незаметно повесил облегчение веса на сундук и легко втащил его внутрь.
Гермиона была просто счастлива, когда узнала, что у неё есть способности к магии. Несколько месяцев она ожидала поездки в школу волшебства, а магический мир представлялся ей сказкой, которые она во множестве прочитала в детстве. За то время, которое прошло от её дня рождения до этой поездки, Гермиона успела прочитать все магические книги, какие только смогла достать, перепробовать все упражнения, потренироваться с палочкой без произнесения заклинаний и, конечно же, без сомнения довести собственных родителей до состояния каления. Гермиона очень надеялась найти хороших друзей для себя в новой школе и вот как минимум один сразу же нашёлся. Гермиона решила посмотреть, что принесёт ей этот день.
Обходя все купе одно за другим, мы искали то, которое посвободнее. Первое почти пустое, в котором сидел один маленький пухлый мальчик, смотрящий в окно, попалось нам примерно к середине вагона. А вот, кажется, и Невилл.
— Доброе утро. Позволите ли нам присоединиться к вам? — сказал я, глядя на чуть вздрогнувшего мальчика, тут же обернувшегося в нашу сторону.
Невилл напоминал оленёнка, которого спугнули во время водопоя, готового броситься подальше от очередного хищника. Через секунду мальчик сумел взять себя в руки, сконцентрировался, привстал и чинно поклонился, поведя рукой внутрь.
— Конечно, не вижу никаких препятствий, моё имя Невилл из рода Лонгботтом, — сказал мальчик.
Я занёс сундук Гермионы, водрузил его на полку и сказал:
— Благодарю вас, очень приятно, я — Гарольд из рода Поттер, а эта прелестная леди — Гермиона из рода Грейнджер. Я предлагаю перейти к более неформальному общению.
— Да уж, — передёрнулся Невилл, — мне наоборот так проще.
Гермиона в прострации села, от таких манер двух джентльменов она была под сильным впечатлением. Неужели так будет со всеми? И тут её вдруг осенило. Мысль, которая упорно долбилась в её мозг, наконец нашла нужный маршрут. Гарри? В смысле, Гарри Поттер? Тот самый знаменитый Гарри Поттер ехал прямо с ней в одном купе. Да вот же он просто сидит рядом.
Я успел закрыть и заблокировать дверь, навесив на неё заглушку и отвлечение внимания, как девочка очнулась от ступора. Её даже подкинуло от переполнявших её чувств.
— Так ты Гарри Поттер? Будь уверен, я всё про тебя знаю…
— Вот это навряд ли, — успел прервать её я, улыбнувшись.
— Но я читала про тебя в книгах…
— Враньё… от первого до последнего слова, — начал разбивать её розовые очки я. — Я уже поговорил с адвокатом, и он подаст в суд на писак, придумавших этот бред.
— Но как же? Ведь об этом писали в книгах? — как-то даже потерянно ответила она.
Для неё всё, что было написано в книгах, было истиной в последней инстанции. Книгам она доверяла безоговорочно.
— Ну и что? Разве в книгах, журналах и по телевидению никто никогда никого не обманывает?
Нечто похожее Гермиона уже слышала и от своих родителей, но будучи взрослыми людьми и не желая травмировать маленькую девочку слишком сильно, преподносили они это в очень смягчённом варианте. Но вот так, лицом к лицу встретиться с обманом в так любимых ей книгах… Гермиона всё ещё не могла это переварить.
— Гермиона, ты задумайся, о чём там писали? Меня там описывают как мальчика с очками и шрамом на лбу, который вот этим самым лбом отбивает неотбиваемые заклинания, причем строго в обратную сторону.
— А это не так? — оба ребёнка стали беззастенчиво разглядывать меня со всех сторон. А я намеренно убрал волосы, показывая абсолютно чистый лоб.
— Я обычный мальчик, родителей которого убили в детстве. Что там произошло, я не помню, как и любой другой нормальный человек, и уж точно не имею особого авадоустойчивого лба для отбивания заклинаний.
Гермиона даже заморгала от расстройства. Её стройный мир рушился на глазах. Та картина мира, что она с детским упорством выстраивала у себя в голове в последнее время, дала ощутимую трещину.
— И как же ты смог одолеть великого тёмного мага? — очнулся ото сна стеснительный Невилл.
— Невилл, ни один годовалый ребёнок не может составить никакой конкуренции взрослым. Даже не магу, а обычному человеку. Даже обычному магу не может, а уж такому сильному, как Тот-кого-нельзя-называть, никоим образом. Кроме того, Авада — это беззвучное убивающее заклинание, проходящее через любые щиты кроме физических, и лбом его отбить абсолютно нереально, его может поглотить к примеру стена, но никак не мой лоб. А кроме того, Авада не оставляет никаких следов, и уж тем более шрамов, и не взрывает полдома, а там всё поместье разворочено. Тот, кто выдал такую глупость, видимо, решил поглумиться, а все и поверили.
— Но что же там произошло? — поинтересовался Невилл.
— А вот этого никто и не знает на самом деле. Я, естественно, не помню, а тот, кто эту хрень написал… ну, он, наверно, у меня под кроватью должен был сидеть, когда там творилось… нечто, раз он с такой уверенностью выдаёт тот бред про отбитую лбом Аваду.
Дети захихикали, а я улыбнулся вместе с ними.
— Неизвестно даже точно, приходил ли к нам именно тот самый неназываемый, его же никто не видел, и даже был ли там я.
Невилл вдруг подпрыгнул и начал оглядываться.
— Ой, Тревор! Моя жаба… она опять убежала, — занервничал Невилл.
— Жаба? — поспешил встрять я, состроил брезгливую физиономию. — Невилл, ты прости, но зачем тебе вообще жаба?
— Да это моя бабушка всучила мне эту жабу в качестве питомца, — удручённо сел на место Невилл.
— А она тебе вообще нравится? — спросил я. — Я имею в виду… Ну, ты не подумай, не хочу лезть в твои дела, просто жаба — это такая скользкая, противная гадость… брр, — я аж передёрнулся, а Гермиона тоже была не в большом восторге, нарисовав себе эту картину.
— Да не особо. Просто бабушка купила мне эту жабу, не спрашивая моего мнения, а у меня от неё мурашки, плюс ко всему она постоянно убегает, — пожаловался он, опустив голову. Его лицо отображало вселенскую скорбь.
Я придвинулся к нему поближе, изобразив заговорщический вид, глянул по сторонам и, понизив голос, сказал:
— Так может и ну её, эту жабу? Ну хочет этот Тревор сбежать, так и пусть сбегает… А бабушке скажешь, что Тревор потерялся. Может, это какая-то особо свободолюбивая жаба.