— Он свободный мужчина, не связан серьёзными отношениями, ты — вдова, все сроки траура по самым суровым канонам ты выдержала, да и вообще, кому какое дело?
С мамой всё было понятно, она — женщина молодая, но одинокая. С ребёнком на руках особо не побегаешь, несмотря на то, что я была взрослой и самостоятельной девочкой. С Сириусом тоже всё было ясно. После всех перипетий он и сам остался один. Хоть он и компанейский парень, и знакомых у него довольно много, однако, если разобраться, из близких друзей у него никого не осталось.
Первый его друг погиб, второй — вообще, оказался предателем. Оборотень — тоже неясно, куда пропал, Сириус пытался писать и искать… всё без толку. Добило его известие, что его мать скончалась. Из банка прислали уведомление. Хоть в каких отношениях он не был со своими родителями, однако смерть близкого человека переживается весьма тяжело. По себе знаю. Что-то там согласно завещанию, ему, конечно, досталось, хотя в подробности я не вдавалась, да и кто бы мне сказал?
Вот и вышло, что в конце концов встретились два одиночества. Нет, сама по себе Лили за мужиками не бегала и не искала, но бродяга у нас был как бы свой… прикормленный. Да и нравилась Лили Бродяге Блэку. Одно время Сириус очень серьёзно подумывал приударить за Лили, и, если бы его друг Поттер в своё время не подсуетился, Сириус на полном серьёзе намеревался сделать маме предложение, однако как джентльмен принял тяжёлое решение уступить любовь своему самому близкому другу детства. Это было в ярких мыслях, которые вырывались из него наружу. Специально я к знакомым и друзьям в голову не лезла, а тренировалась на прохожих… в основном, маглах.
К зеленушкам в банк мы тоже заскочили и всё узнали. Как последняя неотторженная наследница по линии Дореи Блэк, в шестнадцать я смогу получить доступ к основным активам семьи Блэк. Не то, чтобы мне эти деньги уже были прямо так нужны, у меня и, как у Поттер, было немало, совсем немало, зато вот у Блэк это уже было на уровне заводов, газет, пароходов и в магическом, и в магловском мире. Да и вообще, было бы неправильно оставлять такие деньги валяться без дела. В общем, как-то всё одно к одному. Выходит, я буду красивая, богатая и чистокровная невеста. Что-то задница моя чует проблемы, а точнее не совсем задница. От раздумий меня отвлекла мама.
— И ты об этом так спокойно говоришь? — удивилась она. Её лицо изображало полное непонимание.
— А как надо? Это же хорошо, разве нет? — и сама удивилась я, не понимая, что же в этом может быть плохого.
— Ну как же… Сириус забирает меня у тебя, — раскинула она руки, — …ну и всё такое. Дети обычно на это плохо реагируют, — уже тише закончила она, не в силах передать тот пласт информации по детской ревности на новых пап, новых мам и даже на новых братика или сестричку.
— Так я ведь не ребёнок… Да и ты не пуфик, который стоит в моей комнате. Его я где поставила, там он и стоит, а ты живой человек, имеешь желания… всякие, разные, — я немного покраснела. Всё-таки эта тема не была тем, о чём принято открыто говорить в это время и в этом обществе. Да и я сама, хоть и решила относиться к себе как к девочке, со своей сексуальной ориентацией ещё не определилась, да и сейчас это не актуально. Никаких позывов ни на мальчиков, ни на девочек у меня ещё не проявлялось. Рано.
Мать смотрела на меня ошарашенно. Она подошла и обняла меня, поцеловав в темечко, а я, воспользовавшись моментом, словно мелкая обезьянка, забралась к ней на руки.
Мои заявления плохо укладывались у неё в голове. Она периодически забывала о моей памяти прошлой жизни. Вид маленького ангелочка конфликтовал в голове с моим настоящим жизненным опытом. Ну невозможно относиться к маленькой девочке так же, как к взрослому человеку. Это вызывает серьёзный диссонанс, и мать искусственно вытесняет “лишние” данные. В основном, я веду себя как обычный, но весьма ответственный ребёнок, не особо выделяясь поведением, и проявления моей “взрослости” случаются нечасто, однако вот когда это всё-таки случается…
Ну вот представьте себе милую малышку в красивом белом сарафанчике и с косичками и завязанными бантиками, с большой тряпичной куклой в руках, которая вприпрыжку подбегает к вам и хриплым прокуренным басом заправского биндюжника спрашивает:
— Папаша, закурить не найдётся?
Вот примерно какая у вас будет реакция? Так же и моя мама… Да где-то там в дальних уголках памяти она, конечно, помнит о том, что у меня разум более-менее взрослого человека, но, глядя на мой внешний вид, постоянно об этом забывает.
Обдумав мои слова, она сосредоточилась, а в её эмоциях промелькнули сомнения.
— Погоди, а ты откуда узнала? И когда?
— Ну как же, мамочка? — обняла я её за шею, втягивая носом родной аромат трав.
Слегка отстранившись, я забавно насупилась, состроив серьёзную моську, и начала рассказывать.
— Заметила я месяц назад, как вас увидела. Ты ведь забываешь, я вижу ваши души, это раз, — я начала загибать пальцы, — я вижу ваши ауры, это два, я чувствую ваши эмоции, это три, и даже слишком громкие мысли улавливаю… не специально, нет, — я снова замотала головой, раскачивая бантики, — просто в тот момент у вас были та-а-акие мысли, — хихикнула я, а мама покраснела.
Положительно всё же секс на женское здоровье влияет. Да и на мужское — тоже. Хотя если что, я её понимаю. Выглядит Сириус так, что можно слюнками зайтись.
— Я поговорю с Сириусом, — сказала она.
— Я не настаиваю, просто вы целые шпионские игры устроили из этого. Месяц уже страдаете. Прячетесь по углам, будто преступление какое совершаете. Всё равно я увижу, так что можете не прятаться. Мне наоборот приятно, когда тебе приятно… э-э-э ну я, в смысле… ну ты поняла.
— Да уж, поняла, — хихикнула мать. — Я на тебя посмотрю, как время придёт, так мальчишки за тобой бегать начнут.
— Да ну их этих мальчишек, — я махнула рукой и сильно покраснела, отвернувшись. — Не интересны они мне.
— Ха-ха, — развеселилась мать, — ну это пока. Время придёт, сразу станут интересны.
— Расчешешь мне волосики, мамочка? — состроила я хитрую моську, решив сменить неудобную тему.
— Конечно же солнце моё, — нежно проворковала мать, снова обняв меня.
***
С этого момента Сириус стал захаживать чаще. Вначале они ещё стеснялись, а потом просто ставили заглушку, хотя для меня что эта заглушка есть, что нет, моё магическое и аурное зрение видит на десятки метров во все стороны. Во время соития магическая энергия в их телах начинала вести себя очень и очень интересно. Вращалась, вихрилась, взлетала и промывала оба организма, очищая и сближая души.
Встречала я их после этого дела с хитрой улыбкой, да и вообще, мне-то реально какая разница кто, с кем и чем занимается? Не мне ведь свечку держать. Ну только чисто с магической точки зрения сам процесс интересен.
Кроме всего этого, со своими занятиями по артефакторике, метаморфизму, ритуалистике и зельеварению я выматывалась так, что не обращала внимание вообще ни на что. Громадным подспорьем служило то, что практически все эти знания и даже большую часть умений я и так уже имела из памяти Волдеморта, иначе, вне всяких сомнений, учиться мне было бы на порядки сложнее. Вообще, львиная доля работы уже была выполнена за меня, мне оставалось буквально разложить все знания по полочкам и превратить их в свои собственные, натренированные умения, а это достигалось только и исключительно большим количеством повторений. Больше — никак.