— Джеймс на том свете будет долго и вдумчиво бить меня по яйцам… возможно даже ногами (возможно даже по голове), — сказал как-то расстроенный Бродяга, сидя рядом со мной за столом.
Я как раз была занята медитацией и тренировкой своего телекинеза, и сейчас все предметы в комнате, включая самого Сириуса были охвачены моими невидимыми щупами, которые совсем незаметно надавливали на твёрдые предметы, отзываясь в моём разуме планомерно рисуя полную, трёхмерную, сферическую картину комнаты вокруг.
— А? — подняла я голову, отвлекаясь от медитации. — А, да не, не будет, не переживай, — ответила я, махнув рукой.
С Сириусом мы подружились уже давно. Он и раньше очень часто приходил, а уж когда Джеймс был жив, он чуть ли не жил тут и часто оставался на ночь. Когда его мать умерла, он даже в свой старый дом сходил. Прибрался там, но так, без фанатизма, главное, дал мне доступ к дому и к библиотеке. Час ходил и орал во все стороны, что, мол, он Сириус Блэк разрешает мне, Розе Поттер полный доступ и бла… бла… бла… Помогает или нет — не знаю, магическим зрением никаких изменений я не заметила, но кто же его знает. На меня в доме ловушки не срабатывали, и я спокойно могла ходить по дому, видать помогли его крики.
Сам дом был ужасно мрачным. Тёмные стены, тяжёлые старые гобелены, свечи и факелы. Правда, магические, но это явно не то знакомое всем стабильное равномерное электрическое освещение. Когда факел или свеча мигает и движется, романтическим такое освещение перестаёт быть минут через пять. Главными отличительными особенностями дома были пыль и запах. Гардины, шторы и занавеси трогать вообще не рекомендовалось. Пылью с них могло и завалить.
Прохаживаясь по дому, я шарахалась во все стороны. Иногда, магическое зрение — это вред. Сириус вот ходил как ни в чём не бывало прямо сквозь какие-то подозрительные аномалии, не обращая на это никакого внимания.
— Сириус, да что у тебя за дом? Минное поле какое-то, — с ужасом утянула я его в сторону, пытаясь обойти небольшую брошь, из которой к нам тянулись… тянулось… в общем, мне стало нехорошо, глядя на это.
— Что случилась, малышка? — спросил он.
Я молча пальцем указала на брошь.
— Желательно вот это спрятать в шкатулку для опасных артефактов.
— Думаешь? — он рыпнулся в сторону броши, а я резко дёрнула его обратно за руку.
Севший на пол в полном шоке Сириус посмотрел на меня.
— Ну у тебя и силища, — удивлённо пробормотал он.
— Ты же знаешь, я метаморфизм тренирую, мои мышцы вчетверо сильнее, чем у взрослых.
— Да уж, ты буквально настоящая Блэк, — с гордостью произнёс он, — у нас в семье это умение было.
— Оно и сейчас есть. Нимфадору Тонкс знаешь? Она в Хогвартсе учится.
— Знаю, она же дочка Андромеды и Теда, да? А ты её где видела?
— Так мы с мамочкой ходили в Мунго недели три назад. Мама готовые зелья отдавала целителям и меня взяла с собой. Вот там и повстречались. Дора, видимо, к папе приходила, он в Мунго целителем работает. Вот она метаморф.
— А ты-то откуда знаешь?
— Да я же всё вижу, забыл? Глаз-рентген, — шутливо закатила я веко, посмотрев на него.
Тот улыбнулся и дал мне щелбан по носу.
— Эй! — воскликнула я, потирая нос.
— Скромнее надо быть.
— Ага, я вообще сама скромность, — указав пальцем вверх, важно произнесла я. — Это же буквально самая выпирающая моя черта. Отличительная, можно сказать. Буквально всем сразу её видно самой первой, ну а за ней все остальные мои замечательные качества, такие, как доброта, отзывчивость, скромность, да, скромность упомянуть обязательно… — показала я язык.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся он. — Так что, говоришь, в шкатулку для хранения особо опасных артефактов? — задумчиво сощурился Сириус на брошь.
— Да, а шкатулку желательно обвязать цепями, облить кислотой, сжечь адским пламенем, а пепел поглубже закопать.
Сириус задумчиво воззрился на меня.
— Всё настолько серьёзно?
— Да, и руками к ней не прикасайся и даже не спрашивай меня, что там. Всё равно не расскажу. Тот, кто это сделал, был больным на голову психопатом!
— Раз ты так говоришь… — Сириус задумчиво воззрился на шкатулку и махнул палочкой, подняв её магией, не касаясь. — Давай-ка лучше знаешь, что? Я пойду в ритуальный зал и там её уничтожу.
Брошь взлетела и последовала за нами, влекомая магией, на самом почтительном расстоянии. Спустившись в подвальный этаж, на нас пахнуло сыростью и затхлостью давно не чищенного подземелья. Тёмные стены с факелами и многовековой пылью окружали нас, а моё замечательное белое платье с короткими, но пышными рукавами ужасно испачкалось, что меня злило.
— Вот тут есть подходящее место, — дверь открылась в просторный зал с факелами по краю.
Защитная сеть заклинаний окружала этот зал тройной сеткой. Внимательно присмотревшись, я кивнула и вошла внутрь. Факелы зажглись моментально, и в зале стало гораздо светлее, хотя стылая прохлада ощущалась ещё отчётливей. Внутрь ужасный артефакт втащил Сириус, бросив его в дальнем углу помещения. Посмотрев на пыль, потом на моё платье, я тяжело вздохнула. Сможет ли мой стиральный шкаф отстирать это?
— Какой ритуал будем использовать? — бодро спросила я.
— Да я думал адским пламенем его… — сказал Сириус.
— Ты чего? Тут ведь полно заклинаний в стенах, полу и потолке. Ты всё испортишь. Давай лучше я ритуал нарисую, — на скептически поднятую бровь Сириуса я зачастила, — я умею, ты не думай. Да-да, один ритуал, и через полчаса в артефакте не останется магии.
Сириус молча пожал плечами и сделал приглашающий жест рукой. Я сконцентрировалась, и сразу четыре мелка слетели со специальной полки. В ритуальном зале, на гладком, каменном полу рисовали специальными мелками с магической составляющей. Важно, чтобы проводимость магии у материала была как можно выше.
Мелками я управляла при помощи телекинеза, и летали они по полу достаточно быстро, вырисовывая большую смысловую фигуру поглощающего ритуала.
Глянув на пол несколько раз и еще раз проверив фигуру, я аккуратно запустила ритуал, бросив брошь внутрь телекинезом.
— Ну что, пойдём дальше искать?
— А что, ты ещё что-то видишь? — с удивлением спросил он меня.
— Да. Давай вместе пройдёмся, — взяла я Сириуса за руку. — Всю эту гадость уничтожим, чтоб не убила никого и душу не прокляла.
Я передёрнулась от омерзения.
Обходя комнату за комнатой, мы аккуратно собрали ещё пять артефактов весьма и весьма сомнительного содержимого.
— Куда вы забираете семейные артефакты, молодая леди, — проскрипел один портрет пожилого тощего мужчины с огромными бакенбардами и крючковатым носом.
— В ритуальный зал, уничтожим их.
— Юная леди, вы хотите уничтожить фамильные артефакты рода Блэк? — сильно удивился тот.
— Да, — кивнула я.
— Да как можно?
— Ну так, раз и нету артефактов, — махнула я рукой улыбаясь.
— Остановись, что ты творишь? Это же реликвии. Вот тот артефакт, — указал он вправо на висящее кольцо, — создал мой дядя в тысяча восемьсот семидесятом году.
— Ваш дядя был конченным ублюдком и больным на голову дегенератом, я ведь вижу энергию страданий шестидесяти душ магов, которых он ритуально замучил на алтаре.
— Н-да, вот были времена, — мечтательно закатил глаза портрет. — Несколько не совсем дружественных Блэк родов пошли на этот артефакт.