— Это только моя вина. Это я отдал младенца этим ужасным людям. На тот момент я считал, что поступаю единственно верным образом, но, как оказалось, я сильно просчитался.
— Насколько я смог узнать, у Поттеров полно родственников в магическом мире. Разве нельзя было передать его одному из них? Разве кто-то отказался бы принять в свою семью сироту из дружественного рода?
— Ни в коем случае! — экспрессивно махнул он руками. — Ты должен понять, Волдеморт пал в тот ужасный Хэллоуин, но все его клевреты остались на свободе, а некоторые до сих пор остаются. Гарри могли искать и искали. Очень и очень активно искали. Терроризировали дружественные нам семьи и прочёсывали буквально всех. Его бы и нашли, если бы я передал его в одну из магических семей его родственников, а так они могли спокойно сказать, что ничего не видели и не знают и даже поклясться магией в этом. Пойми, если ты смог найти список своих родственников так легко, сторонникам Волдеморта не составляло никаких проблем сделать то же самое. Да и не в любую семью его можно передать. Есть достаточно семей, которые до сих пор сочувствуют идеалам Волдеморта о чистоте крови, хотя активно в его боевиках не числились. Как узнаешь? Многие поддерживали его только деньгами, многие оказывали ему различные услуги. Совсем не все активные сочувствовавшие состояли в его… хм-м… боевиках. Было весьма сложно распознать, оказывала ли семья поддержку добровольно и с радостью или под принуждением, а иногда и под империусом. Отдать младенца кому-то из магов это колоссальный риск. Им самим бы даже не пришлось ничего делать, просто шепнуть кому-нибудь из известных боевиков Волдеморта и отвернуться в сторону, когда Гарри пришли бы убивать. Кроме того, если семья и была надёжной, передать его в такую семью означало подвергнуть не только Гарри, но и эту семью смертельной опасности. Пожиратели не пожалели бы никого. Нет-нет. Никто даже не подумал искать его в семье его тёти. Именно там, как я считал, ему было безопасней всего.
— Над Гарри там издевались, избивали, относились как к рабу и заставляли голодать. Его тетка просто ненавидит магию и Гарри вместе с ней.
— Я знаю об этом. Теперь знаю. Когда Гарри пропал, я пошёл в эту ужасную семью и узнал обо всём. Я искал Гарри в те дни и чуть с ума не сошёл, но так и не смог найти. Я до сих пор не понимаю, как я удержался оттого, чтобы не взять грех на душу и не придушить этих уродов прямо там. Так относиться к беззащитному ребёнку… Но всё-таки виноват я, ведь это я подбросил им ребёнка. Это я не спросил у них разрешения и даже не уведомил их об этом. Да, я попросил приглядывать за ребёнком мою знакомую, сквиба Арабеллу Фигг, но у неё… кхм… несколько смещено восприятие нормального.
— Она что, ненавидит магов?
— Нет, что ты. Всё гораздо проще. Арабелла — женщина более старшего поколения. Пережила мировую войну и голодные годы после неё. Для неё то, что творилось в семье Дурслей, было… ну, скажем так… в рамках нормального. Гарри ходит в обносках? Ну так не гол и не бос, а одет и обут хоть как-то. В её семье, например, было шестеро детей, из которых три девочки. У них на троих было одно хорошее платье, всё остальное — обноски, оставшиеся от старших. Гарри не кормят разносолами, это тоже для неё нормально. Он ведь не голодал, и ему не приходилось воровать еду, чтобы выжить. Она сама когда росла… было у неё пару зим, когда они все сильно голодали. Особенно после войны. Её маленький братик так и умер от голода в ту зиму. Не выдержал. Да, тётка поколачивала ребёнка, ну так это нормально в семье. Их тоже наказывали за шалости. Ребёнка заставляли работать? Ну так у неё в семье все дети с трёх лет работали. Сыновья помогали отцу на фабрике за еду, а дочери шили платья с мамой. В общем, с её точки зрения, всё было в порядке, тем более Петунья старалась не выставлять своё отношение напоказ. Арабелла выросла и привыкла к такому, а потому мне сложно винить её в том, что она недоглядела, как обращались с Гарри.
Н-да. Ну и что тут скажешь? Не особо много. Он ни в чём не соврал. Я по ауре вижу.
— Я это всё понимаю, но там было не совсем так. Тетка именно намеренно и специально гнобила ребёнка. Она противопоставляла Гарри своего сына, которого окружала любовью и заботой и буквально закармливала, часто делая это напоказ, отказывая Гарри даже в объедках. Я бы понял, если бы в семье все тяжело работали и все жили скромно, делясь по-честному, но в той семье всё делалось именно нарочито, напоказ. Демонстрируя разрыв и контраст между любимым сыном и племянником-приживалой. И избивали его тоже намеренно, чтобы покалечить. Зная, что ответить он не сможет. Причём так, чтобы все переломы, ушибы и ссадины были внутренними. Чтобы соседи не заметили увечий.
— Я понял, что совершил ошибку, доверив воспитание Гарри этим людям, но ситуация была такая, что его и всю семью, которая бы его приютила, могли убить в любой момент. Прошло долгих семь лет, пока власти смогли переловить и посадить в тюрьму самых одиозных последователей Волдеморта, и то часть из них всё ещё остаётся на свободе. Их вину так и не удалось доказать.
— Эх… это всё, конечно, плохо, но имеем, что имеем. Вот именно поэтому существуют специальные органы опеки, которые и заняты тем, что определяют детей к проверенным людям, которые не допускают таких перегибов. Их также периодически проведывают, чтобы удостовериться, что с ними всё более-менее в порядке. И уж точно никто не додумался бы подбросить младенца на порог к незнакомым родичам в ноябре.
— Я просто не знал, что делать.
— А не надо было ничего делать. Просто следовать закону.
— С этим тоже были огромные сложности. Примерно половина Визенгамота в те времена слепо верила Волдеморту. Ты просто не представляешь себе, насколько сложной ситуация была в те времена.
— Ну и оставили бы ребёнка себе хотя бы на время.
— Гарри, я, конечно, знал Джеймса, а все ребята учились на моих глазах, но через меня проходят сотни детей ежегодно. Часть из них сироты. Часть имеет и более сложные проблемы в семье. Гарри был даже не самым сложным случаем, ведь после войны с обеих сторон остались десятки сирот. Тут уж у меня не хватило бы никаких ресурсов приютить их всех, — развёл руками он.
Ну в принципе с этой точки зрения он, конечно, прав. Дамблдор для Гарри никто. Так, директор школы, в которой учился его отец, не более того. Да, сообщество магов более плотное, чем сообщество обычных людей, но даже здесь он и не должен был делать даже того, что сделал, и требовать от него чего-то было бы глупо.
— Хорошо, тогда другой вопрос. Я подходил в банк и получил доступ к сейфу, который оставил Флимонт Поттер. Он оставил всё наследнику, а счёт Джеймсу перекрыл.
— Да, — задумался о чём-то директор, — Джеймс был весёлым мальчиком, вот только учиться он не очень любил… да… — он постучал пальцами по столу и кашлянул, — а если говорить по правде, совсем не любил.
Директор подождал несколько секунд, а сбоку, от мадам Спраут, раздался саркастический хмык. А ведь она Джеймса тоже знала. В то время она вроде бы уже была тут. Или нет? Да, вроде была… Тем временем директор продолжил.
— Работать он тоже не любил. Не хотел слушать родителей. Не хотел учить то, что ему хотел преподать Флимонт. Да вообще ничего сверх школьного курса, и даже сам школьный курс он… ладно, не будем об этом. Женился он тоже не на той, на ком предполагал его отец. В общем, делал практически всё строго против воли родителей. Очень любил гулять и развлекаться со своей компанией, а оплачивал это всё твой дедушка. Я не знаю точно, что там происходило, но ругались они часто и помногу. Кончилось всё тем, что Джеймс пошёл на первое же попавшееся место, аврором, в те времена, когда шла война, в аврорах был постоянный недобор, и брали туда всех, а Флимонт Поттер был категорически против того, чтобы наследник его рода вместо того, чтобы заняться делом, подставлял свою голову под заклинания. Вот они и разругались вконец. Джеймс хлопнул дверью и ушёл из дому. Снял у одной семьи дом в Годриковой впадине на свои деньги. Видимо, Флимонт надеялся на то, что, если он лишит твоего отца денег и крова, Джеймс образумится и придёт просить прощения. Но вот не сложилось. Или не успел он.