— Вы же не метаморфы. Это у Нимфадоры способность к изменению тела ярко выражена. У вас удастся поправить сущие мелочи, но всё тело менять — опасно, сожалею.
Нет, пластическим хирургом я заделываться не хотел, тем более что-то править у молоденьких, не оформившихся девочек, у которых организм ещё проходит активную стадию роста. Тем, кто постарше, я правил то, что мог, тем, кто помоложе, я исправил только мелочи. Гермионе убрал её выпирающие зубы, и это всё. На что-то большее я отвечал однозначно: “Опасно!”
— Если хотите изуродовать себя на всю жизнь — пожалуйста, но я так делать не хочу. Вы ещё растёте, и тело очень активно изменяется. Исправлять что-то сейчас — только уродовать.
Подкатила ко мне и Сьюзен Боунс, очень конфиденциально попросив убрать её припухлость.
— Сьюзи, ты очень миленькая, а припухлость ты можешь убрать и сама и даже очень быстро. Буквально силой воли. Просто кушай меньше и всё.
— Не получается, — тяжело вздохнула девочка. — Тут всё такое вкусное.
— Сьюзи, если хочешь, могу наложить на тебя проклятие. Как только начнёшь есть больше, чем надо, твой рот будет склеиваться на полчаса.
— Ха-ха, не смешно, — грустно провозгласила она.
— Сьюзи, я не шучу. Это на полном серьёзе будет безопасней, чем попробовать изменить всё твоё тело целиком в этом возрасте. Я очень боюсь за тебя. Боюсь навредить. Зато вот если хочешь, могу снять с тебя небольшое проклятие. Это безопасно.
— Ты и это можешь?
— Ну да, если хочешь — запросто.
В Хогвартсе резко образовался целый поток девушек, внимательно посматривающих на меня. Кто-то боялся подходить и спрашивать. Кто-то и так считал, что они идеальны, а некоторые просто не могли поверить в то, что я вот так запросто и за бесплатно могу снять давно въевшиеся в ауру родовые проклятия, исцелить от некоторых болезней и улучшить внешность. С малолетками была проблема. Вот как каждой маленькой девочке объяснишь, что сейчас ещё рано хоть что-то говорить об их будущей внешности. Что вмешиваться в их рост и гормональное развитие очень опасно, а главное, как это объяснить, чтобы не обидеть и не разругаться насмерть?
Естественно, шепотки по школе пошли, и дошло даже до профессоров, которые отнеслись к этому довольно заинтересованно. Видя перед собой результаты диагностики детей, учителя раздумывали над моей личностью.
Первой ко мне обратилась мадам Вектор. Наш преподаватель по нумерологии и вообще неплохая и незлая женщина. После долгих разъяснений на тему того, что именно и как именно я делаю, она всё-таки решилась и, так сказать: “Сама легла на операционный стол”. Тут уж я расстарался на полную катушку, и внешность ей поправил по полной программе. Для её организма, уже закончившего развитие и становление, это было не опасно. Заодно убрал одно застарелое семейное проклятие, которое её пра-пра-пра-… ну, короче, много раз прабабка умудрилась где-то схлопотать.
После этого совсем ещё не старая и обновлённая женщина стала относиться ко мне намного лояльнее и давала частные уроки, хотя и я ей их давал тоже, как и положено, начав обучение с магического зрения. По счастливой случайности женщина оказалась мастером артефакторики… точнее… не совсем так. До звания мастера по артефакторике эта женщина пока не дошла, но все необходимые знания у неё присутствовали. Мне в принципе было плевать на статусы и бумажки. Тем более свою работу она собиралась защищать уже через год-два. А для меня главными были именно начальные знания по големике, которые у неё имелись, и их я получил.
Профессор даже расщедрилась на совместную работу со мной, а потому я был счастлив и в полной нирване. Более продвинутые темы она не знала, но научить меня хотя бы понимать ту белиберду, которую я нашёл в продвинутых книжках, она могла. Дальше либо я смогу обучиться по книгам, в чём я сильно сомневаюсь, либо смогу найти другого учителя.
***
Сегодняшнее утро было довольно прохладным. Видимо, скоро опять придётся искать новую площадку для тренировок. Ну не стану же я тренироваться по колено в снегу? Утро ещё не наступило до конца, и после того, как я заскочил домой, помылся в ванной и оделся, перенёсся в свою спальню и спустился в гостиную, где уже сидели некоторые сонные ученики. Одни переговаривались, другие судорожно доделывали эссе перед учебным днём, а оставшиеся не делали ничего и просто готовились к занятиям. Внимание моё привлекла Джинни Уизли, которую я в последнее время не замечал. Она училась на другом курсе, и наше расписание не пересекалось, а так как я в основном исчезал сразу после занятий, меня вообще было довольно трудно застать. Когда я глянул на то, что она делает, меня будто прострелило током. В магическом зрении та тетрадка, в которую она что-то весьма активно строчила, выглядела интересно. Просто крайне интересно.
— Джинни! — испугал я девочку, подбегая.
Она подняла на меня взгляд уставших глаз. Ещё не ментальное и магическое истощение, но где-то близко.
— Аккуратно оставь тетрадку и отойди от неё на несколько шагов.
— Гарри? Что слу…
— Скорее! — поторопил я её, глядя на то, что собирается делать эта тетрадь, а потом и вовсе выдернул её при помощи телекинеза и бросил на пол, посреди гостиной.
Дети зашушукались и начали подходить поближе.
— Никто не подходите близко!
Взмах рукой, и над тетрадкой сформировался призрак шестнадцатилетнего парня, который начал оглядываться по сторонам.
— Кто ты такой и зачем пытался захватить тело этой девочки? — спросил я, а остальные вокруг охнули.
— Ничего я не пытался захватить, я… гха-а-а-а! — завопил призрак.
Его вывернуло от дикой боли, а я удерживал его в таком состоянии не меньше минуты, во время которой призрак дико орал. Когда я отпустил его, тело призрака мерцало, а он даже не мог удерживать целостность своей оболочки.
— Я очень не советую тебе запираться, — зло прошипел я, — а особенно врать мне, иначе я начну спрашивать по-плохому. Кто! Ты! Такой? Отвечай, быстро!
На комнату опустилось ужасающее давление магии и Ки, которое я старался концентрировать на призраке. В этот момент дверь открылась, и в гостиную вбежала запыхавшаяся декан с палочкой наголо и сразу увидела висящего посреди комнаты призрака.
— Я Том Марволо Реддл… пожалуйста, не надо больше.
— Ага, молодой Волдеморт. Значит ты был первым крестражем?
Парень начал оглядываться по сторонам.
— Отвечай! — я вытянул руку вперёд, и призрака снова выгнуло дугой. — Даже не пытайся думать о том, чтобы запираться или улизнуть. Почему ты хотел захватить тело этой девочки? — указал я на побелевшую от ужаса Джинни Уизли.
— Я хотел восстановиться, а она была бы жертвой.
— Ты разорвал свою душу. Ты уже никогда не сможешь “восстановиться”, а уж тем более получить собственное тело. Это так не работает.
— Я бы занял чужое! — воскликнул он. — Какая разница, чьё оно? Эта девка подходила.
— Ну тут тебе не повезло, ты нарвался на меня.
— Ты мешаешь, но я устраню эту досадную помеху.
Его глаза загорелись красным, и он попытался броситься на меня, но завис в воздухе и через секунду с диким воем развеялся.
— Устранятель тут нашёлся, - проворчал я, напоминая самому себе старого дедушку.
Я подошёл к валяющемуся на полу дневнику и посмотрел на него. Больше ничего опасного внутри не было, и я поднял его.
“Томас Марволо Реддл”, — гласила надпись на титульной странице.
— Джинни, где же ты взяла эту гадость? — спросил я у девочки.
— Я-я-я-я, я не знаю. Я просто нашла эту тетрадку после похода за книгами.
— Наверное, стоит позвать родителей. Дело-то серьёзное, — обратился я к мадам Спраут.
— Может, не надо родителей? — пискнула Джинни.
— А ты-то чего переживаешь? Ты же ничего плохого не сделала. Откуда ты могла знать? Не думаю, что тебя есть за что ругать. Но всё же лучше, чтобы родители знали, — пожал я плечами.