— А у них учителей по големике нет?
— Хм-м… Я вот так сходу и не знаю. Я спрошу во всех ячейках ассасинов, без конкретики. Мне скажут. Кто-то обязательно что-то знает. И что, это всё?
— Да я же даже не знаю, что у вас просить? Что у вас вообще есть?
— Ну, деньги это понятно.
— А, — презрительно махнул я рукой, — думаешь, я не грабанул там всех этих пёсиков господних? Трупам деньги ни к чему, а они не пахнут. Как оказалось, они очень и очень хорошо жили… — зло оскалился я.
Кайла отзеркалила мой злобный оскал.
— Ну да… жили… до сих пор. Теперь-то они уже никак не живут.
— Я там сильно осерчал, так что полиции досталась серьёзная расчленёнка. Думаю, хоть один целый труп там найти будет сложно. Я не сдерживался.
— И поделом. Сколько они нашей крови попили.
— Ты даже себе не представляешь. Просто представить не можешь глубину их мерзости. Они не только магов убивали. Они за деньги неугодных объявляли еретиками и сжигали. Ой, да много разного. Почитаешь потом. Только на ночь не читай.
— Хуже, чем Отдел тайн? Я их страшилки ещё не успела дочитать, и мне уже хочется помыться от той грязи.
— Там размах больше. А так две эти организации работали рука об руку. Сотрудничали даже.
— Ну, ничего нового этим ты нам не открыл, но что размах у них гораздо больше, мы не знали.
— Ага. Вот так вот. И насколько я сумел понять, это с их активной помощью что-то нахимичили с геномом людей. Они подстрекали правителей Европы, устраивали войны, а там собирали жизненную энергию людей и с её помощью омолаживали старших иерархов Тамплиеров. Вот вторая мировая война по тому же принципу шла. Там они вообще даже не стеснялись. Строили для этого концентрационные лагеря. Думаешь, зачем нужны были их газовые камеры? Гриндевальд их ставленником был. Да и Фламель тоже. Это он им эликсир молодости делает. Они даже диспуты устраивали. Сколько маглов надо потратить, чтобы омолодить одного сильного мага. Оказалось десять тысяч. Сама эта война и её причины это так… ширма.
Кайла сглотнула. Её взгляд стал больным.
— Ты серьёзно?
— Да куда уж серьёзней. Знаешь, сколько они через эти скотобойни людей провели?
Она замотала головой.
— А ты вот полюбопытствуй. Там всё есть. В полиции, куда оригиналы всего этого попали, сейчас всё взрывается. Они не знают, как к этому относиться. А Отдела тайн, который бы стёр всем память, уже нет, — злорадно ухмыльнулся я, — вот если кто из этих говнюков там остался, они его сами выловят и поспрашивают.
— Но тогда ведь Статут Секретности падёт?
— Не сейчас. Они будут ещё долго искать, сомневаться, искать подтверждения, искать разрешения, а кроме того, те, кто надо, в правительстве о магах и так знают. Да и кроме того, а зачем он уже нужен, этот статут? Сами маги со своей стороны его нарушить не могут. Там на клятвах хитро всё завязано, зато вот если маглы со своей стороны его нарушат, тогда никаких проблем. Основная причина, по которой маги спрятались, инквизиция, теперь исчезла.
— Да нас же затопчут. Маглов ведь гораздо больше.
— Не успеют. Да и, как я уже сказал, о нас знают все, кому надо. Они и сами заглушат тех, кто сильно вякает. В любом случае бумаги на тему общения с реальными магами я там убрал, а всё остальное они спишут на охоту на ведьм. Что, мол, хватали обычных людей, обвиняли в колдовстве и пытали.
— Уверен?
— Как я и сказал, там в высших правительственных эшелонах власти уже висят мои наблюдательные конструкты. Если что, печать им на голову поставлю, они сами всё сделают.
— Это хорошо. Насчёт големостроителя я поспрашиваю. Тебе обязательно найдём хоть кого-нибудь. А зачем это тебе? Или это секрет?
— Нет, никакого секрета. Я хочу строить компьютеры и связь на магической основе. Гораздо более совершенные, чем у маглов. Я уже даже начал. Но не могу понять самые основы. Тыкаюсь в пустоту. Создал бесконечную память и математический процессор, который может выполнять математические операции, но до сих пор даже не понимаю, как это работает. Сигнал уходит куда-то, а что там и как дальше — я не различаю. У меня куча книжек именно с готовыми рецептами. Они работают и позволяют много чего делать, но как? Я не понимаю. Все те говорящие зеркала, говорящие портреты, вот гримуар тот же, — я кивнул на него, — это ведь тоже магический голем. Вот как он может со мной связно общаться?
— Вон оно что… а компьютеры только для магов будут?
— Нет, почему? Для всех. Можно артефакты замаскировать под микрочипы, но если Статут Секретности спадёт, то можно и не маскироваться.
— Думаешь, это прокатит?
— А что тут такого? У маглов производят микрочипы в высокоточных стерильных цехах, где напыляют слои бора и фтора на кремний в настолько микроскопических пропорциях, что уже через десять лет они начнут сравниваться с размерами атомов. Думаешь, среди маглов есть много людей, которые до конца знают и понимают, “как” это всё происходит? Примерную теорию знают многие, но вот детали знают единицы всего земного населения, и то все они находятся, в основном, на этих фабриках. Да и кроме того, можно же и теорию какую-то правдоподобную накропать, а на всё остальное сказать, что это производственная тайна, и что мы боимся конкурентов.
— Это того стоит?
— О, даже уже из того, что я знаю, я вижу, что стоит и очень сильно. Не просто стоит. Моя техника будет превосходить магловские дигитальные компьютеры на сотни порядков.
— А магии-то на всех хватит?
— В том-то всё и дело, магия там нужна только для создания артефакта. Сами вычисления производятся где-то в астрале, а там энергии хоть залейся. Ты подумай только, маглы борются с перегревом, у них большая часть электричества уходит не на пользу, а на охлаждение проводников. Нужны вентиляторы, датчики, много всего, чтобы не дать компьютеру перегреться, у меня всего этого нет вообще. Вычисления происходят в инфосфере, а там даже понятия о температуре нет.
У маглов надо заботиться о тактовой частоте процессора и периферии. Ведь только на каждый такт генератора можно уверенно посылать или снимать дигитальный сигнал. Без этой синхронизации никак. У меня же такого генератора вообще нет. Снимай и вводи значения когда хочешь. Хоть вразнобой. Плевать. И вводить, и снимать можно одновременно. Все вычислительные и логические операции происходят мгновенно. Вдумайся, мгновенно. Не со скоростью света. Там вообще понятия времени не существует, и нет никаких задержек. Да это даже не на порядки. Мой компьютер оставит магловские в такой далёкой пыли, что это даже не смешно.
— Знаешь, если говорить честно, я и половины не поняла из того, что ты говорил, но я передам. Попробую поговорить с кем надо, хорошо? И можешь на нас рассчитывать. Любая помощь и поддержка. Если тебе понадобится, ты только скажи.
На этом наш разговор и закончился. В принципе, как я сказал, так оно и приключилось. В самом начале поднялись какие-то публикации в прессе на тему магов и магии, но через какое-то время всё заглохло. В каких-то случаях это посчитали журналистской уткой, в каких-то им помогли заглохнуть стиратели памяти, но никто этой вспышки не заметил. Были и гораздо более важные проблемы и вопросы. Например, вопросы с католической церковью и её имуществом, а уж там скандал только набирал обороты. Вот только это был далеко не конец.
Наружу вылезло и то, что так тщательно пытались скрыть различные центры по контролю за заболеваниями. Родильные дома оказались практически пусты. Чуть ли не стократное снижение рождаемости, а во многих странах этот показатель был даже больше. Зато количество разводов очень сильно увеличилось, особенно в развитых странах. По телевидению замелькали журналисты, разливая и увеличивая панику.
Семьи всё больше и больше распадались. Суды по разделу имущества переполнены. Очередь бракоразводных процессов в некоторых странах достигла двух лет. В Индии, арабских странах и Китае вообще творился сущий кошмар. Там было меньше всего генетически чистых людей, а потому там разводились вообще все.