С первым царапающим звуком я бросился в сторону и развернулся. Нож Луиса хлестнул меня, рассекая воздух в том месте, где я стоял всего лишь долю секунды назад.
Яростный размах его выпада оставил его широко открытым. Изо всех сил, которые я мог собрать, я резко развернул левую руку и ударил медной дощечкой и ключом прямо в лицо Луису с расстояния всего в нескольких дюймах. Тяжелый край медной пластины зацепил его веки.
Он закричал от боли. Одна рука непроизвольно поднялась к его ослепленным глазам, другая отчаянно высунула нож, когда он спотыкался, его сандалии скользили по рыхлому гравию дороги. Он упал на одно колено, его левая рука вытянулась, чтобы остановить падение, а другая все еще сжимала нож.
Я сделал длинный, дикий шаг вперед, со всей силой правой ноги нанеся сильный удар ногой - мышцы бедер, икроножные мышцы, мышцы спины - все взрывно сконцентрированные со всей силой моего тела, моя лодыжка заблокирована, моя носок жестко заострен.
И Луис, отчаянно подталкиваясь сам поднялся на ноги, слепо качаясь от удара кончика моего ботинка прямо в середину его горла.
Его рот распахнулся. Его нож упал. Обе руки легли ему на шею. Он с трудом поднялся на ноги, пошатываясь, выпрямившись, наконец, стоя в согнутых коленях, покачиваясь, приседая, грубый животный звук его крика блокировался в его горле разбитой гортани.
Луис повернулся ко мне, жестокий свет фар ярко осветил его выпученные глаза и измученное лицо. Кровь текла из его век, где ключ и бляшка разорвали их. Его рот открылся и закрылся, когда он пытался втянуть воздух в легкие. Его грудь содрогнулась от огромного и тщетного усилия. Затем его ноги подогнулись, и он, судорожно вздохнув, упал вперед, ударившись лицом о гравий дороги. Он метался, как краб, в грязи, пытался дышать, пытался встать. Его мускулистое тело выгнулось в одном гигантском финальном спазме, а затем он замер.
Долгое время, переводя дыхание, я внимательно наблюдал за ним. Затем я подошел к нему и взял нож рядом с его телом. Я вытер свою кровь с лезвия о рубашку Луиса, сложил лезвие в рукоятку и положил его в карман. Я нашел ключ от отеля и, после нескольких минут поисков, нашел револьвер 38-го калибра, которвй он выбил из моей руки в его первом, убийственном порыве.
Наконец, я вернулся к машине и выключил фары. Я не знал, сколько еще осталось до того, как кто-нибудь может появиться. В внезапно наступившей темноте я почувствовал себя истощенным и усталым, и моя рука начала сильно болеть, но до конца ночи мне оставалось еще кое-что сделать. Во-первых, я не мог оставить тело Луиса на месте. Я пока не хотел, чтобы это обнаружили.
Я открыл багажник машины и, несмотря на усталость, потащил его тело к машине и затащил в купе, затем захлопнул крышку.
Я устало забрался на переднее сиденье и завел машину. Я развернул его в темноте, прежде чем включить фары и поехать обратно к дому Бикфорда.
* * *
Через полчаса я терпеливо сидел в гостиной Бикфорда, ожидая, пока здоровяк придет в сознание. Моя рука устроила мне ад, особенно когда мне пришлось перенести инертное тело Бикфорда из машины в дом, но я справился с этим, несмотря на боль. Я промыл порез перекисью и плотно обмотал его бинтами, которые я нашла в аптечке в ванной Бикфорда. Рана была неглубокой, сухожилия не были перерезаны, но теперь онемение прошло, и стало больно. Я старался не обращать внимания на боль, тренируя пальцы, чтобы они не напряглись. Время от времени я брал пистолет в раненую руку и крепко сжимал приклад. Через некоторое время я убедился, что могу использовать его правой рукой, если потребуется.
Бикфорд все еще отсутствовал. И его жена тоже. Дорис, вероятно, проспит до позднего утра. Пока я ждал, пока Бикфорд опомнится, я подошел к телефону и получил номер, который мне нужен, из справочной. Я позвонил в полицейский участок и быстро повесил трубку, потому что не хотел отвечать ни на какие вопросы. Я вернулся в кресло и терпеливо ждал.
Минут через пятнадцать Бикфорд проснулся. Я видел удивление на его лице, когда он обнаружил, что он растянулся на полу и смотрит на мои туфли. Он тяжело хмыкнул и перевернулся на спину. Я наклонился и сорвал скотч с его рта. Он выплюнул кляп.
«Сукин сын, - сказал он хрипло, - за что ты меня ударил?»
Я проигнорировал вопрос. «Я хочу, чтобы ты позвонил Гаррету».
Бикфорд впился в меня взглядом. «Что, черт возьми, я должен ему сказать?» - кисло спросил он. «Что я облажался? Что вы сидите здесь, в моем доме, с пистолетом в руке и хотите с ним поговорить?
"Точно. Вплоть до последней детали ».
Я опустился рядом с ним на колени, вынул из кармана нож Луиса и нажал кнопку сбоку на рукоятке. Лезвие вылетело наружу, глаза Бикфорда расширились от внезапного страха. Грубо говоря, я перевернул его на бок, прорезав липкую ленту, которая связывала его запястья позади него, а затем перерезал ленту на его лодыжках и коленях.