Когда он закончил свое сообщение, я толкнул дроссель до упора. Двигатель закашлялся и набрал полную мощность. Я многозначительно помахал Вильгельминой шкиперу, чтобы он знал, что мое решение необратимо.
Подводная лодка продержится на стоянке еще восемьдесят минут. По моим подсчетам, мы должны достичь этого за пятьдесят пять минут. Почти полчаса в запасе. С дополнительной скоростью, полученной за счет использования максимальной мощности, у нас будет еще больше амортизации.
Через двадцать минут я нажал на штурвал, приближаясь ближе к точке. У баржи был неглубокая осадка. Даже при полной загрузке не было опасности сесть на мель. Я хотел остаться с подветренной стороны земли, чтобы избежать замедления из-за течений залива.
Мы были близко - менее чем в трехстах ярдах от гавани Кианан. Там вода была едва видна, потому что сотни сампанов и джонок скопились вместе, от планширя до планши, и от носа к носу в, казалось бы, бесконечном пространстве плавучих судов. Бухта в этом месте была почти полностью устлана лодками, что было невероятной демонстрацией человеческого единения.
Когда мы приближались, было трудно не впечатлиться. Потрясающие ряды соединенных вместе кораблей тянулись вдоль берега и в залив. На конце каждой раскачивающейся обнаженной мачты горел свет. В темноте огни были похожи на покачивающихся светлячков. Иллюзия взорвалась, когда двигатель заворчал, затем издал лязгающий звук, прежде чем замолчать. Я ждал, когда он вернется к жизни, но ничего не произошло.
Баржа начала терять ход, хотя по инерции ее хватило на долгий путь. Старый шкипер, настоящий моряк, повернул штурвал и направился к открытой воде.
Я оттолкнул его. Одной рукой я покачивал дроссель, а другой крутил колесо. Нажал кнопку стартера. Он крутил вал, но двигатель отказывался заводиться. Тяжелая, нагруженная углем баржа продолжала движение, неся нас к внешнему ряду джонок. Мы молча смотрели, как сужалась пропасть между шаландой и стоящими на якоре лодками. По рации раздался голос. «Это снова речной патруль!» - вскрикнула Уиллоу.
«Забудь об этом», - отрезал я. «Хватай наши вещи. Мы уходим. Где Мартин?
«Прямо за тобой», - сказал мне его низкий голос. Я бросил на него взгляд. Его грудь была выпячена из-за завернутых документов МВД, надежно заправленных под вязаный свитер с воротником под горло. Советский АК-47 от жертвы Уиллоу на крыше был переброшен через его плечо. Уиллоу держала штурвал, пока я держал руки в ремнях рюкзака, содержащего массу важных разведданных, которые мы получили. У Уиллоу был рюкзак с кислородными баллонами, защитными очками и дыхательными масками, которые использовались во время спуска с парашюта, который теперь казался полжизни назад.
Мы приближались к сбившимся в кучу сампанам. «Выходи по правому борту и будь готов к прыжку», - приказал я. «Я постараюсь сблизить нас. Тогда мы сядем на борт. Пройдите по палубе к самой последней лодке. Мы возьмем его на себя ".
Мои слова были прерваны пронзительным сигналом, доносившимся снизу с воды позади нас. Услышав это, капитан баржи ухмыльнулся и выплюнул несколько презрительно звучащих слов в спину Уиллоу. Она развернулась и встретила его торжествующую ухмылку. Она сказала мне. - «Этот сигнал - это речной патруль!»
"Пошли!" - рявкнул я. Уиллоу выбралась из рулевой рубки. Все мое внимание было направлено на линии стоящих на якоре лодок, но я взглянул в сторону, чтобы увидеть, что задерживает Мартина.
То, что я увидел, заставило меня отпустить колесо руля и броситься на него. Он схватил капитана баржи сзади, держа хромого человека рукой на груди. Я опоздал. Нож в свободной руке Мартина вошел глубоко в левую часть горла старого лодочника и быстро двигается по его шее.
Струя теплой пенистой крови превратилась в малиновый туман перед моими сердитыми глазами.
Без всяких эмоций Мартин уронил тело и перешагнул через него, как если бы это был мусор. Мартин ничего не сказал; он прошел мимо меня, как будто меня не было. Его губы скривились в тонкой высокомерной ухмылке, как будто он гордился своим ненужным варварским поступком. Любые мысли, которые я питал, что у Мартина хватило сил вынести испытание, через которое он прошел, были бесполезны. Разум этого человека был искажен и разрушен кошмаром, который он сотворил. Травма, связанная со смертью Фан Ван, могла стать последним ударом, который вывел его из равновесия.
Я услышал крик Уиллоу. Я обернулся. Баржа шла своим курсом. Несмотря на полный руль, я не мог повернуть нос, пока он не достиг ближайшего сампана. Послышался громкий треск дерева, когда угол баржи врезался в его борт, оставив огромную борозду. Я потерял равновесие, но удержался на ногах.