Я закрыл глаза. Земля подо мной слегка вздрогнула. И я вспомнил – Выброс! Как я слепым котёнком ползал вокруг раскопанной могилы, как упал в неё, и как стал сам себя закапывать…
- Я вытащил тебя из твоих мозгов. Временно. Пусть они там позагорают под Выбросом без тебя. Потом попытаюсь запихнуть тебя обратно. Если будет, во что. Слабовато ты себя похоронил. Хотя, - мальчик почесал затылок. - Закопайся ты сильнее – задохнулся бы, наверное.
- Но мы, по-прежнему, в Зоне? – спросил я.
- Где же ещё, - вздохнул мой собеседник. – В Зоне, конечно.
- А ты кто? Ты здесь каким боком? – спросил я.
- За Зоной приглядываю, - мальчик развёл руками, мол, что поделаешь.
- Не маловат ли ты для такого?
- А больше ваш Мир никому не нужен, – грустно улыбнулся он.
- А тебе?
- А мне Лёху с Леськой жалко.
Я прямо опешил:
- Так это ты из жалости их сюда затащил? Вообще-то, Зона не место для детей. Здесь умирают.
- Затащил их сюда не я, а то, что вы называете артефактом. «Золотая рыбка» - слыхал про такой?
Я отрицательно покачал головой.
- А на счёт смерти, - продолжил мальчик. - Это вы сюда умирать приходите, А они пришли жить.
- Мы не сами сюда приходим, - возмутился я. - Нас заставляют. Если мы не пойдем в Зону, нас убьют.
- Убьют. Но умирать вы приходите СЮДА, – он ткнул пальцем в траву под ногами. - Представь, что, некие приговорённые к смертной казни, заявятся к тебе под окна, или прямо в квартиру, чтобы сдохнуть у тебя на глазах. И давай: кто кухонным ножом себе горло режет, кто пальцы в розетку суёт. А по ходу, серебряные ложечки воруют. Как ты к такому отнесёшься?
Я пожал плечами. От этого движения вдоль позвоночника полыхнуло болью, но тут же отпустило.
- Как тебя зовут? – спросил я, меняя тему.
- Зови Генка, - пожал плечами мой собеседник. – Или Сашка. Или Колька. Короче, как тебе понравится, так и зови.
- И как же ты за Зоной присматриваешь, Генка?
- Группа придурков, которых вы почему-то называете учёными, придумали аппарат, который периодически делает из вашего пространства друшлаг. Через получившиеся дыры лезут всякие всячины. А я, чтобы они здесь не натворили дел, прикрываю их замками.
- Аномалиями? – осенило меня.
- Да называй, как тебе хочется.
- А артефакты?
- Это свёртки чужих миров, чужого пространства под воздействием физики вашей Вселенной.
- Больно мудрёно, - покачал я головой.
- Ну, проще я сказать не смогу, Генка почесал затылок и продолжил. - Они лезут в ваш мир, как фарш из мясорубки. Здесь их, как говорит Лёшик, колбасит и плющит, они теряют одни свойства, приобретают другие… А потом полученными микроскопами вы забиваете гвозди.
- А мутанты?
- Какие мутанты? Несколько зверушек, которых занесло к вам с той стороны, и они при этом не сдохли? Они же безобидные…
- Снорки безобидные? Или кровососы? Или вот эта тварь, которая Жеку Речицу убила…
- Это Акушер что ли? Ты знаешь, что его создавали для опыления мёртвых миров спорами жизни? Что он ходячая фабрика этих самых спор. А вы в него из пистолета! Вот он и шарахнул акустикой. Ходит теперь, совестью мучится, бедолага… А на счет снорков и кровососов, это не ко мне. Это пускай ваши учёные объясняются. Научились, уроды, ДНК скрещивать…
- Выходит все они...?
- Они, они. И бюреров они, и контролёров, псевдогигантов всяких. Всё никак не успокоятся. Идеального бойца, видишь ли, им заказали. Про чернобыльских псов старожилы и слыхом – не слыхивали. А нынче уже штук пять бегает по Зоне. Из опасных, сюда разве что Химеру и забросило. Но и она… Это же всё равно, что электрический угорь. Не трогай её, и она током биться не будет. Тем более, что Химера и мясо не жрёт. Она из воздуха бактерии поглощает, как кит планктон, тем и сыта. Ей, как дезинфектору, цены нет. Она же любое болото в озеро Байкал превратит, дай только срок. А вы, как увидите, так сразу за оружие хватаетесь.
Мы помолчали.
- И что дальше? – спросил я.
- Пойдём, - сказал Генка, взял меня за руку, помог встать на непослушные ноги и подвёл к реке. Потом поднял свой фонарь, по выше, освещая воду.
- Смотри.
Покачиваясь на редких волнах, из реки на меня глянуло чудовище. Спину его перекашивал уродливый горб, лицо… Да разве можно было ЭТО назвать лицом! Левый глаз заплыл и съехал куда-то к виску, второй, наоборот, чуть на выкате, нос свёрнут на бок. От левого уха остался лишь обрубок. Вдобавок верхнюю губу рассекала заячья губа, из-под которой торчал кривой клык. Ну и штук пять корявых шрамов вдоль и поперёк лица на закуску. Не веря, я поднял руку. Урод в отражении сделал тоже самое.
- Выбирай, - предложил Генка. – Или сдохнешь, или будешь жить, но вот таким.