Роуэн взял другой пакет с замороженными протеинами.
— А это?
— «Морштекс»? Ничего, если тебе нравится планктон, спрессованный в форме куска мяса.
— Ладно, может, тогда сама выберешь нормальные продукты вместо того, чтобы хватать конфеты и чипсы?
— Ты всегда такой зануда? — осведомилась она.
— Серп Фарадей сказал, что мы должны жить, как он. Не думаю, что шоколадное мороженое подходит его стилю жизни.
Цитра состроила ему гримасу, но все же заменила шоколадное мороженое на ванильное.
Они продолжили делать покупки. Цитра первой заприметила двоих подозрительных на вид подростков — те хвостами ходили за ними по всему магазину, делая вид, что они такие же покупатели, как все. Ребята, возможно, принадлежали к негодным — людям, находящим удовольствие в развлечениях, граничащих с нарушением закона. Иногда негодники действительно по мелочи нарушали закон, но рано или поздно теряли интерес к своим затеям, потому что Грозоблако всегда находило их и предавало в руки служителей порядка. Наиболее беспокойных подвергали особой процедуре, впрыскивая им в кровь шоковые наниты, не позволяющие преступать закон. А если и это не помогало, приставляли личного служителя порядка, присматривающего за ними круглые сутки. У Цитры был дядюшка из таких. Свою смотрительницу он называл «мой ангел-хранитель» и в конце концов женился на ней.
Цитра дернула Роуэна за рукав и незаметно для Фарадея показала глазами на негодников.
— Как думаешь, чего это они таскаются за нами?
— Наверно, думают, что скоро тут случится прополка, и хотят понаблюдать? — предположил юноша.
Хм, может быть. Правда, вскоре выяснилось, что у негодников были другие намерения.
Пока все трое стояли в очереди к кассе, один из преследователей подскочил к ним, схватил руку Фарадея и поцеловал его кольцо. Серп не успел остановить его. Кольцо запылало красным, показывая, что негодник отныне наделен иммунитетом.
— Ха! — воскликнул пацан, страшно гордый своим успехом. — Я получил иммунитет на год! И вы не можете его отменить! Я правила знаю!
Серп Фарадей остался невозмутим.
— Что ж, молодец, — промолвил он. — У тебя триста шестьдесят пять дней иммунитета. — И тут он, пристально глядя прямо в глаза подростка, добавил: — А я приду к тебе на триста шестьдесят шестой.
Торжествующее лицо негодника вытянулось, как будто все его мимические мышцы разом парализовало. Пацан пытался что-то промямлить, но не получалось. Дружок утащил его прочь, и оба на полной скорости вылетели из магазина.
— Великолепно! — восхитился какой-то мужчина в очереди и тут же предложил серпу оплатить его покупки. Только это было не нужно — серпы никогда ни за что не платят.
— И что — когда пройдет год, вы и правда выследите его? — поинтересовался Роуэн.
Фарадей взял со стойки коробочку мятных пастилок.
— Не стоит он моего времени. И потом, я уже его наказал. Весь год он будет изводить себя ожиданием предстоящей прополки. Урок для вас обоих: серпу не обязательно приводить угрозу в исполнение, чтобы она возымела эффект.
Несколько минут спустя, когда они загружали покупки в публикар, Фарадей окинул парковку внимательным взглядом.
— Вон там, — сказал он. — Видите женщину? Которая только что уронила кошелек?
— Да, — подтвердил Роуэн.
Серп Фарадей вынул телефон, направил на женщину камеру, и в то же мгновение по экрану побежали строчки информации: реальный возраст девяносто шесть лет, физический — тридцать четыре. Девять детей. Оператор базы данных в маленькой транспортной компании.
— Она сейчас сложит покупки в машину и отправится на работу, — сказал серп. — Сегодня к вечеру мы придем к ней в офис и выполем ее.
Цитра ахнула. Роуэн сосредоточился на том, чтобы дышать ровно. Нельзя выдать свои эмоции, как это сделала соученица.
— Почему? — спросил он. — Почему именно ее?
Серп одарил его холодным взглядом:
— А почему бы и нет?
— Тогда, с Колом Уитлоком, у вас была причина…
— С кем? — спросила Цитра.
— Был такой парень в моей школе. Я тогда первый раз встретил нашего почтенного наставника.
Фарадей вздохнул.
— Несчастные случаи на парковке составляли 1,25 % всех смертей в последние дни Эпохи Смертности. Прошлым вечером я решил выбрать кого-нибудь со стоянки.
— Значит, все это время, пока мы делали покупки, вы знали, что нам предстоит? — ужаснулся Роуэн.
— Не завидую я вам, — сказала Цитра. — Смерть с вами повсюду. Идете в магазин — а она тут как тут, прячется за бутылкой молока.
— Смерть никогда не прячется, — ответил серп с не поддающейся описанию болью в голосе. — И не спит. Скоро вы и сами это узнаете.
Но ни один из его юных спутников не горел желанием узнать это.
Под вечер, как говорил серп, они отправились в транспортную компанию, где работала та женщина. Цитра и Роуэн следили за происходящим, как когда-то Роуэн наблюдал за прополкой Кола. Правда, сегодня одним наблюдением дело не ограничилось.
— Я выбрал для вас быстродействующую таблетку, — обратился серп Фарадей к дрожащей, лишившейся дара речи женщине. Он запустил руку в складки своей необъятной мантии и вытащил стеклянный пузырек с маленькой таблеткой внутри.
— Она не подействует до тех пор, пока вы ее не раскусите. Так что момент вы можете выбрать сами. Глотать не надо, просто раскусить. Смерть настанет мгновенно и безболезненно.
Голова у нее затряслась, как у китайского болванчика.
— Можно… можно я позвоню детям?
Серп Фарадей печально покачал головой.
— Мне очень жаль, но нет. Зато мы можем передать им все, что вы захотите им сказать.
— У вас руки отвалятся, если вы разрешите ей попрощаться с детьми? — возмутилась Цитра.
Серп воздел руку, заставляя ее замолчать, и протянул женщине листок бумаги и ручку.
— Напишите здесь все, что хотите сказать. Обещаю — мы передадим ваше письмо.
Они вышли из кабинета и принялись ждать. Похоже, серп Фарадей обладал бесконечным терпением.
— А если она выбросится в окно? — спросил Роуэн.
— Тогда ее жизнь прервется, как и запланировано. Это будет куда менее приятный способ, но окончательный результат окажется тем же.
Женщина не стала выбрасываться из окна. Вместо этого она позвала их в кабинет, сдержанно протянула конверт серпу Фарадею и села за свой стол.
— Я готова.
И тут Фарадей сделал то, чего никто из присутствовавших не ожидал. Он повернулся к Роуэну и протянул ему пузырек:
— Будь добр, вложи таблетку в рот миссис Беккер.
— Кто — я?
Серп не ответил — просто протягивал Роуэну пузырек, ожидая, когда тот его возьмет. Роуэн понимал, что формально прополку проводит не он, но все же взять на себя роль посредника… нет, это невозможно! Он сглотнул и ощутил горечь, как будто сам держал во рту эту таблетку. Он ни за что не коснется этого пузырька!
Серп подождал еще немного, затем повернулся к Цитре:
— Тогда ты.
Девушка замотала головой.
Серп Фарадей улыбнулся.
— Очень хорошо! — сказал он. — Я проверял вас. Мне бы совсем не понравилось, если бы вы ухватились за возможность распорядиться смертью.
При слове «смерть» женщина сделала судорожный вдох.
Серп открыл пузырек и осторожно вынул таблетку — треугольную, покрытую темно-зеленой оболочкой. Кто бы мог подумать, что смерть может уместиться на ладони?..
— Но… — проговорила женщина, — мне же только девяносто шесть…
— Мы знаем, — прервал ее серп. — А теперь, пожалуйста… откройте рот. Помните — не глотать! Вы должны раскусить ее.
Женщина подчинилась, и серп Фарадей положил таблетку ей на язык. Она закрыла рот, но прикусила не сразу, сначала заглянула в глаза каждому из них по очереди: сначала Роуэну, потом Цитре, и наконец ее взгляд остановился на Фарадее. Затем послышался тихий хруст — и женщина обмякла на стуле. Вот так просто.