— Ты меня совершенно не интересуешь, — с лёгким вызовом сказала она, вздёрнув подбородок. — Поэтому говори, зачем пришёл, и можешь возвращаться в свою нору.
— Не интересую, говоришь? — вкрадчиво шепнул он.
От его голоса по спине Из побежали мурашки. Она чувствовала, что он на грани бешенства, но ей так нравилось дразнить его. Адреналин бурлил в крови. Она играла с очень опасным противником, и это захватывало. Последние пять лет её жизни были несколько скучноваты и однообразны.
Антонин не двигался, но чувство опасности не пропадало.
— Пригласи меня на ужин, нам многое надо обсудить.
— А ты наглец, — рассмеялась она. — Так и быть, оставайся. Будем ужинать здесь или спустимся в столовую?
— Здесь меня вполне устроит, — кивнул он и подошёл ко второму креслу.
Изольда вызвала домовика, велела срочно приготовить ужин на двоих, а потом принести небольшой столик и накрыть его в этой комнате. А пока женщина потребовала вина. Она попросила гостя открыть бутылку, а потом наполнила бокалы.
— Надеюсь, что сегодня вижу тебя в последний раз, — провозгласила Изольда «тост» и пригубила вино.
Долохов лишь усмехнулся в ответ. Определённо, эта женщина была неподражаема. Ужин прошёл в молчании, казалось, совсем не тяготившем никого из сотрапезников. О чём думал каждый из них, было совершенно непонятно — такие непроницаемые лица были у обоих.
— Содержательный вышел разговор, — вполголоса равнодушно заметила Изольда, когда они пили чай с десертом.
— В каждый момент жизни надо наслаждаться чем-то одним, — меланхолично заявил собеседник, глядя в чашку с чаем. — В данный момент времени это был великолепный ужин.
— Да ты философ, — усмехнулась Изольда.
— Вовсе нет. Просто я живу на свете гораздо дольше тебя и успел устать от всего.
— Разочаровавшийся в жизни циник?
— Можно сказать и так, — задумчиво кивнул он.
— Что ты хотел от меня?
— Прими свой облик.
— Не хочу.
— Я хочу.
— Плевать.
Он допил чай и резко поставил чашку на стол. Изольда поёжилась от его тяжёлого взгляда. Но тут же нашла возможность снова уколоть его.
— Ах, я совсем забыла. Старичков надо уважать. Уговорили, милейший, — ослепительно улыбнулась она, выполняя его просьбу.
Долохов только зубами заскрипел, услышав про «старичка». Ещё ни одна женщина так над ним не издевалась, и он не собирался прощать Изольде все её выходки.
— Ну, хватит, — он резко встал и подошёл к ней. — Ты совсем заигралась, девочка.
— Ой, как же мне страшно, — издевательски улыбнулась она, подняв голову и глядя прямо в его холодные глаза.
В её глазах плясали искорки веселья.
— Я не боюсь вас, мистер Долохов. Вы в заведомо проигрышном положении.
— Почему же это?
— Мы в замке Блэквудов, а я, как истинный представитель данного рода, могу в любое время трансгрессировать как в любую часть замка, так и из него. В отличие от вас, — холодно улыбнулась она. — Далее, здесь находится мой домовик, который обязан до последнего вздоха защищать свою хозяйку, коей по совместительству являюсь тоже я. Ну и потом, моя палочка тоже при мне, и я не такой уж и слабый боец. Из ваших же преимуществ, Антонин, только то, что вы более опытный боец. Вот и всё.
Он читал в её взгляде уверенность. Она действительно его не боялась. И потом, она, как всегда, была права. Все его преимущества, как более опытного противника разбивались в пух и прах из-за того, что он находился на чужой территории. Но был у него ещё одни козырь, про который женщина совсем забыла. Антонин торжествующе улыбнулся.
— Ты забыла, девочка, что я ещё чертовски обаятельный мужчина, — прошептал он, склонившись к ней.
Он с удовлетворением увидел, как расширились её глаза.
— И что я опасен. Смертельно опасен, дорогая. И что именно такие мужчины тебе всегда нравились и заставляли тебя терять голову.
Она закрыла глаза и слегка потрясла головой, пытаясь прогнать наваждение. Антонин воспользовался этим. Он схватил её и крепко прижал к себе. Когда Изольда открыла глаза, он с удовлетворением увидел, что взгляд её затуманен страстью. Женщина непроизвольно выгнулась, подавшись ему навстречу. Торжествующая улыбка снова тронула его бледные губы. Он слегка приподнял её лицо за подбородок, а потом впился требовательным и жадным поцелуем в её губы. Учащённое дыхание женщины и слабый стон был ему ответом. Подняв женщину на руки, мужчина перенёс её на кровать…
***
Изольда потянулась и открыла глаза. Настроение было настолько великолепным, что она готова была замурлыкать, словно сытая кошка. Повернув голову, женщина увидела спящего Антонина. Он лежал рядом с ней, по-хозяйски придавив одной рукой.
«Все вы одинаковые, — с неприязнью вдруг подумала Из. — Надо как-то выбираться отсюда, пока он не проснулся».
Женщина попробовала слегка пошевелиться. Долохов не отреагировал. Тогда Из резко отбросила его руку и метнулась с кровати. Не успела. Моментально открывший глаза мужчина схватил её за ногу и дёрнул обратно. Затем он навалился на неё сверху, придавив весом своего тела.
— Куда собралась?
— Пора вставать, — попыталась выкрутиться она.
— Поверь мне, девочка, я сам буду решать, что пора тебе делать, а что нет.
— Не поняла, — нахмурилась Из.
— Ты остаёшься со мной. И будешь делать только то, что я тебе разрешу.
Она рассмеялась:
— Ты свихнулся!
— Тогда ты умрешь, — жёстко улыбнулся он.
— Твоя палочка далеко.
— Чтоб свернуть тебе шею, мне не понадобится палочка.
Она нервно сглотнула, расширившимися глазами, глядя на него. Антонин холодно улыбнулся.
— Ты достаточно издевалась надо мной. А обид я не прощаю, девочка. Никому.
В его глазах она прочитала свой приговор.
— Имею я право на последнюю просьбу? — улыбнулась женщина.
В её улыбке больше не было ни яда, ни насмешки. Только умиротворение. На миг Антонин замер. Он не ожидал, что она так просто смирится со своей участью.
— Попробуй, — он внимательно наблюдал за ней, пытаясь понять, что эта змея задумала на этот раз.
Она обняла его и вложила в его руку свою волшебную палочку. Глаза её смотрели с лёгкой грустью.
— Сделай это во время поцелуя, — прошептала она, не отрывая взгляда от его глаз. — Я не буду закрывать глаза, обещаю.
Он поцеловал её, также не закрывая глаз. Левой рукой он крепко обнимал женщину, а правой дотронулся до неё волшебной палочкой.
«Авада Кедавра», — подумал он.
В тот же миг женщина в его объятьях вздрогнула в последний раз и навсегда застыла. Она, как и обещала, так и не закрыла глаза. Антонин выпустил из объятий её безвольное тело.
— Ты была лучше всех, девочка, — пробормотал он. — И ушла красивее всех.
Он наклонился над ней и снова поцеловал её застывшие губы, словно отдавая дань уважения этой женщине, единственной сумевшей завоевать его холодное сердце. Затем мужчина встал с кровати и начал одеваться. Кинув последний взгляд на Изольду, он повернулся к столу и замер. Перед ним стоял домовик.
— Что тебе? — грубо спросил Долохов.
— Хозяйка велела передать вам это, — он протянул удивлённому мужчине записку и исчез.
Антонин медленно развернул записку.
«Я знала, что ты придёшь, и мне не уйти от тебя. В чае, который мы вчера пили после ужина, был медленнодействующий яд. Не знаю, когда ты прочитаешь эту записку, но знай, что ты скоро последуешь вслед за мной. Не обещаю, что буду тебя ждать. Из».
— Змея, — только и успел прошептать Антонин, и рухнул на пол.
В глазах у него потемнело.
«Какая же ты всё-таки змея, Изольда Лестрейндж!» — это была последняя мысль Антонина Долохова.