Выбрать главу

   и не сбежишь ты никуда,

   или возьмет тебя земля,

   и ты уснешь в ней навсегда!

   Маргарита вскочила, опрокинув всё, что было под рукой. И услышала те же стихи, читаемые леденящим душу голосом из динамика, который использовался для объявления выхода артистов. Завизжав, Тихая переместилась в темный коридор, где, сопровождаемая голосом, побежала к выходу, желая вырваться на свободу. Однако в коридоре ужасное представление продолжилось: свет потолочных светильников стал вспыхивать, заставляя глаза слезиться.

   Тихая добежала до конца коридора и трясущимися руками приложила пропуск к электронному замку. Но язычок не щелкнул, дверь не открылась. Маргарита попробовала еще раз, безрезультатно. Тогда она начала прикладывать пропуск ко всем имеющимся дверям, в надежде спастись от безумного голоса и преследующего её света. Кроме гримёрки, откуда она выскочила, и куда она ни в коем случае не хотела вернуться, у неё осталась последняя надежда - дверь в туалет.

   К её радости, та поддалась. Маргарита впрыгнула в санузел, захлопнула за собой дверь, прислонилась к ней спиной, и, чувствуя слабость в ногах, сползла на корточки. В туалете стояла такая тишина, что слух улавливал журчание воды в бачке. От тишины Маргарита почувствовала облегчение. Только ей не суждено было долго радоваться: неожиданно пространство наполнилось зеленым свечением.

   У Маргариты сердце сжалось: она увидела, что стены исписаны кровавыми стихами. Тихая издала тяжкий стон, бросилась к окну, распахнула его, и прыгнула в темноту ночи со второго этажа, на крышу гаража театра.

   На крыше её кто-то грубо схватил, и через секунду она потеряла сознание от хлороформа.

   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

   Наступила осень. Мне было грустно, одиноко, отчаянно жаль себя и времени, потраченного на розыск нищенки. От тоски я сочинял стихи и слал Маргарите в надежде, что она их оценит. Но Тихая отключила телефон, или из-за меня сменила номер. Если так, то очень печально!

   Метеорологи обещали скорые заморозки, берега Оки опустели и покрылись желтой листвой. Я решил, что бабье лето будет той календарной отметкой, после которой я прекращу поиски, как бы Семенов ни уговаривал.

   Навигатор сообщил, что Симферопольское шоссе стоит в пробке, и на своей "Ниве" отправился в Серпухов по Калужскому шоссе, через Обнинск. День выдался пасмурным, накрапывал дождь. При съезде с федеральной трассы на дорогу районного значения я увидел голосующую девушку в подмокшей одежде. Она горбилась под тяжестью рюкзака на спине. Я остановился и спросил:

  - Куда путь держите?

  - Молодежная духовно-просветительская конференция, возле... - девушка назвала населенный пункт.

   Мне было по пути, и я взял её. В машине девушка, без всякого стеснения, переоделась в сухую футболку с вырезом на груди, и принялась трещать без умолку. Я сделал вид, что мне безразличны ее прелести, и поинтересовался о мероприятии.

  - Летом мы традиционно собираемся на берегу реки Протва. В царстве природы у нас есть благоустроенная зона, а также сборные домики и навесы. Приезжают автобусы с адвентистами, православными, буддистами. Мы устраиваем дискуссии между конфессиями, общаемся, играем в волейбол, печем картошку, грибы! Не хотите заглянуть к нам, прямо сейчас? - спросила она.

  - А нищие у вас бывают? Кустарные поделки из соломы продают? Если да, то ... - в раздумье произнес я.

  - Нет, нет! - перебила она. - Бомжи к нам не ходят, у нас строго, хорошая охрана. И продавать ничего нельзя. Мы бесплатно раздаем, книги!

   Девушка открыла рюкзак и достала брошюру "Бог - твой спаситель". Я начал отказываться, но она настаивала. Мне было неохота спорить, я согласился принять в подарок.

   В довольно мрачной деревне из добротных домов, тихой и безлюдной, девушка попросила остановиться. Я несколько удивился, поскольку навигатор показывал, что нужно проехать дальше.

  - Отсюда мне короче, - объяснила она, - здесь хорошая тропинка к реке.

  - Как вы тут не боитесь ходить? Кто-нибудь, к вам пристанет! Вы молодая, что будете делать? Я вас ближе подвезу!

  - Нет-нет, - отказывается она, - у меня жених ревнивый, не стоит. Но надумаете к нам, не стесняйтесь. Он скоро уедет, мне скучно будет! Спросите Марину, это я! Вас как зовут?

  - Василий,- слегка замявшись, отвечаю я.

  - А по отчеству?- смеется она.

  - Михайлович!

  - Очень приятно, Василий Михайлович! Так я буду ждать! - девушка выходит из машины, игриво помахав мне рукой.

   По приезде в Серпухов я осознаю, что мне нечего делать в городе. Бесцельно хожу по знакомым улицам, ставлю свечку в храме, забегаю в редакцию газеты и в Морстон, узнать, не появлялась ли Маргарита. В редакции газеты не знают, где она и что с ней, или не хотят разговаривать со мной по её просьбе. А в Морстоне уже забыли, что она у них когда-то выступала.