Следует сказать, что Женя перенял склонность отца к спиртному, и на втором курсе, находясь в увольнительной, стал участником пьяной разборки с "блатными". Брат потом уверял, что на нем нет вины в том конфликте. Он по причине тайной любви, еще со школы, вступился на свадьбе за невесту, которой незваные "гости" делали недвусмысленные намеки.
Как там было на самом деле, доподлинно неизвестно, но в драке несостоявшегося мужа девушки убили ударом ножа исподтишка, и кто-то должен был понести наказание. Судья согласился с мнением прокурора, что бедный курсант, защищаемый бесплатным адвокатом, прекрасно подходит для этой роли.
Срок дали приличный по меркам статьи, за половину его Женьку выпустили на УДО. Он вернулся в Серпухов с желанием отомстить, что и сделал через несколько месяцев в алкогольном угаре. К счастью, обошлось без жертв, только злополучный ресторан, где происходили события, сгорел. Брат сам сдался властям, потребовал признать пожар не преступлением, а актом поздней справедливости. В результате Женьку отправили в тюрьму повторно, и на более длительный срок, закончившийся, как три года.
Теперь обо мне. После училища я носил погоны десять лет, затем вынужденно ушел со службы по причине сокращения войск и болезни, начавшейся у меня, когда на устаревшей ракетной установке произошел разлив токсичного топлива. При устранении аварии я надышался паров и попал в госпиталь, где врачи, помучив лечением, выдали справку "не годен к строевой".
С армией я не расстался, нашел работу на оборонном заводе, специалистом по тестированию ракетного оружия. После незапланированного взрыва на полигоне я вновь оказался во власти медицины. Перенес операцию, период длительного восстановления, и после него узнал, что меня ждут в Серпухове, для наследования имущества скончавшегося Этапщикова Евгения Ивановича.
Для братьев - близнецов, мы нечасто обменивались весточками. Скорее, просто чувствовали существование друг друга на белом свете. Перед самым взрывом я ощутил "нечто" в отношении себя, но никак ни брата. Дата его смерти совпадала с несчастным случаем, случившемся со мной, и от навязчивой мысли, что должен был погибнуть я, а почему-то умер он, мне становилось не по себе. Отложив дальнейшее лечение, я направился в Серпухов, желая узнать, что произошло.
Городской нотариус после оглашения короткого завещания не отказался проводить клиента до кладбища. Там его любезность пришлась кстати: у меня произошел сердечный приступ. Нотариус помог прийти в себя, а затем подвез к дому сталинской постройки, где жил Женя.
И вот, комната брата в коммунальной квартире. Я сижу возле окна, выходящего на шумное Московское шоссе, за маленьким письменным столом, на шатком стуле, и разглядываю обстановку. Две гантели, самодельный шкаф, односпальная солдатская кровать. На стене висят иконы и фото маленькой девочки. К моему удивлению, чисто и аккуратно, на алкогольные срывы жильца нет даже намека.
Дверь после стука открывается, и высокий парень богатырского сложения, Марчук Игорь, проживающий с матерью в двух соседних комнатах, говорит мне:
- Анатолий Иванович, мама зовет ужинать. Вы с дороги устали, наверняка хочется подкрепиться!
После краткого раздумья я соглашаюсь. Трудно придумать лучшего способа узнать что-нибудь о жизни брата.
Марчук Анна, полная женщина моего возраста в кокетливом халате, ждет нас за обеденным столом, на ободранной кухне. Наливает борща в бездонные тарелки и завязывает неторопливый разговор, часто прерываемый звонками ее телефона.
- Расскажите о себе, - просит она, после того как мы обсуждаем погоду, и задает вопрос, который выдает ее интерес, - Евгений Иванович говорил, вы с женой не живете?
- Ну, не совсем так. Я постоянно в командировках по Закавказью, она тоже не домоседка, - неопределенно говорю я, отдавая должное стряпне хозяйки.
- Почему жена с вами не приехала? - интересуется Анна, обождав, когда я откашляюсь в платочек. Определенно намекает, что при таком здоровье я не могу путешествовать без спутницы.
- Я ей не предлагал. Она сотрудничает с фирмой, содержащей гостиницы по всему черноморскому побережью. В постоянных разъездах, сезон начался! - Объясняю я.
- Но вы ведь женились не по любви, а по договоренности? На девушке, в убийстве жениха которой, обвинили вашего брата? - настаивает на подробностях Анна.
- Мама, ты переходишь границы!- укоризненно говорит ей Игорь, и добавляет в свой борщ мелко наструганной соломки из сыра и колбасы. Я поступаю также. Получается вкусно, особенно, если по примеру Марчуков, налить сверху сметаны.
- Все нормально, отвечу, - говорю я, вкусная еда располагает к откровенному общению, - дело в том, что от показаний Алевтины многое зависело, к тому же мы считали себя виноватыми перед ней. Городок у вас маленький, кто бы взял ее замуж с "историей"? А Женька шел на посадку, из него муж, взамен погибшего, был никакой.
- А вы почему считали себя виноватым?- удивляется Игорь.