— Кто бы сомневался! — фыркнул Филипп. — Кто еще может так грохотать?
— Надеюсь, они ничего не сломали, сэр.
— Хотелось бы надеяться, но это было бы чудом.
— Вас желает видеть дама, сэр, — напомнил дворецкий. Филипп нахмурился. Как ему казалось, он никого сегодня не ждал. Кого еще черт принес в столь ранний час?
Ганнинг попробовал улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.
— Удивлены, сэр? Разве у нас никогда не было посетителей? Ганнинг служил в доме с незапамятных времен — еще задолго до рождения Филиппа — и привык обращаться с молодым барином почти запанибрата, как и большинство старых дворецких. Филипп давно привык к этому и уже не тешил себя надеждой что-либо изменить.
— Кто эта дама? — спросил он.
— Не знаю, сэр.
— Не знаете?
— Я не спрашивал, кто она такая, сэр.
— Не кажется ли вам, Ганнинг, что это входит в обязанности дворецкого?
— Спрашивать у гостей, кто они такие?
— Да.
“Пошли мне, Господи, терпения — еще пара минут подобного диалога, и меня хватит удар!”
— Я думал, — невозмутимо заявил тот, — вы сами выясните у нее это, сэр.
— Вы всерьез так думали, Ганнинг? — Филиппу казалось, что его покидают последние силы.
— В конце концов, она желает видеть вас, а не меня, сэр! Такая вольность со стороны дворецкого уже граничила с бунтом.
— Ганнинг, — стараясь не терять самообладания, проговорил Филипп, — все наши гости до сих пор желали видеть меня, а не вас. Но это не значит, что вы должны пренебрегать своими обязанностями.
— Вообще-то…
— Ладно, Ганнинг, хватит! — обреченно махнул рукой Филипп.
— Вообще-то в последнее время к нам никто не ездит, сэр. — Всем своим видом Ганнинг давал понять, что в их словесной битве победил именно он.
Филипп хотел было возразить, что к ним все-таки ездят, раз эта таинственная дама, к примеру, приехала, но препираться с Ганнингом не было смысла.
— Где она? — спросил Филипп.
— Я проводил ее в гостиную, сэр.
— Хорошо, — устало произнес Филипп, — я иду туда.
Лицо дворецкого вдруг ни с того ни с сего расплылось в улыбке. Филипп удивленно взглянул на него:
— С вами все в порядке, Ганнинг?
— Вроде бы да, сэр. А что?
— Да так, ничего, — пробормотал Филипп. Сказать Ганнингу, что его улыбка напоминает лошадиную, было бы все-таки не очень тактично.
Ворча себе под нос, Филипп направился в гостиную. Кого еще черт принес в эту пору?
Ганнинг был прав: вот уже год, как к ним никто не ездит. Все дальние и ближние родственники, друзья и соседи, кажется, давно уже выразили Филиппу свои соболезнования и теперь не спешили с новыми визитами. Филипп не осуждал их. Так, последняя гостья, почтенная леди Уинслет, перемазала себе все платье, усевшись на кресло, которое Оливер и Аманда перед тем вымазали земляничным вареньем. После этого у бедняги, должно быть, надолго пропало желание посещать Ромни-Холл. Так что вряд ли это она сейчас приехала. Да и Ганнинг бы ее узнал.
Все еще ругаясь про себя, Филипп раскрыл дверь гостиной — да так и замер на пороге.
Ганнинг предупредил его, что нежданный посетитель — дама. Но Филипп почему-то представлял себе какую-нибудь почтенную матрону, в крайнем случае особу средних лет.
Женщине же, представшей перед ним, судя по виду, не было и тридцати. Прелестные каштановые волосы, милое, доброе лицо… и огромные серые глаза.
Филипп давно уже перестал сходить с ума от одного вида красивых девушек — долгие годы несчастливого супружества способны отбить интерес к женщинам у кого угодно, да и сам он уже не юноша… Но сейчас Филипп чувствовал, что тонет в этих огромных серых глазах.
Несмотря ни на что. Даже на то, что слово “тонуть” должно бы по идее вызвать у него тяжелые воспоминания.
ГЛАВА 2
…и тогда — что, впрочем, вряд ли покажется тебе удивительным — меня словно прорвало. Я болтала без умолку, к тому же, насколько мне помнится, с огромной скоростью. Я знаю, что когда я волнуюсь, то начинаю болтать без умолку — и не могу ничего с собой поделать. Остается лишь надеяться, что в жизни мне не часто придется попадать в ситуации, где я буду так волноваться — иначе я рискую в один далеко не прекрасный день наговорить что-нибудь такое, чего потом уже не исправишь.
И тут гостья заговорила:
— Сэр Филипп? — И не успел он даже кивнуть, продолжала с невероятной скоростью: — Простите, что я явилась, не предупредив, но так получилось, к тому же если бы я послала письмо, оно наверняка бы пришло уже после моего приезда — сами знаете, как плохо у нас работает почта! — согласитесь, что тогда письмо уже было бы ни к чему…
Филипп заморгал, словно сыч, не в силах уследить за речью своей гостьи — та тараторила так быстро, что даже, казалось, не делала промежутков между словами.
— …долгий путь, к тому же всю ночь не спала, так что, надеюсь, вы меня простите, если я…
Филипп почувствовал, что у него начинает кружиться голова. Может быть, ему стоит присесть? Но не будет ли это невежливым?
— …с собой я взяла немного, но выбора у меня не было, и…
Речь гостьи продолжалась уже, должно быть, минут пять, а все еще не было видно конца даже первому ее предложению! Кончиться это могло только одним из двух — либо Филипп оглохнет, либо сама девица, захлебнувшись собственной речью, упадет в обморок.
— Послушайте, мисс… — робко начал он.
Но если мисс и слышала его, то не обратила на это ни малейшего внимания, продолжая тараторить что-то об извозчике, который, если только Филипп ее правильно понял, довез ее до самого его дома.
— Мисс! — повторил он уже громче.
— …и поэтому я… — Огромные серые глаза вдруг удивленно заморгали, словно их обладательница лишь сейчас заметила Филиппа. — Да, сэр?
Филипп уже успел забыть, о чем он собирался ее спросить.
— Э-э-э… кто вы, мисс? — с трудом выдавил он из себя. С минуту красотка удивленно смотрела на него.
— Элоиза Бриджертон, — проговорила, наконец, она. — Кто же еще?
Элоиза отлично понимала, что говорит слишком много и слишком быстро, но не могла ничего с собой поделать — когда она волновалась (а сейчас она не могла не признать, что волнуется), ей нужно было выговориться, чтобы выплеснуть свои эмоции. К тому же сэр Филипп — если огромный, напоминающий медведя мужчина, стоящий сейчас перед ней, и был сэр Филипп — оказался совсем не таким, каким Элоиза его себе представляла.
— Вы Элоиза Бриджертон? — переспросил мужчина. Элоиза посмотрела прямо в его изумленно округлившиеся темные глаза.
— Именно так, — подтвердила она довольно сердито. — Кто же еще?
— Простите, — пробормотал мужчина, — я вас не ждал.
— Если мне не изменяет память, вы сами меня приглашали!
— Если мне не изменяет память, на мое приглашение вы ничем не ответили.
Элоиза помолчала — нельзя было не признать, что сэр Филипп в чем-то прав.
— Прошу извинить — у меня не было времени, сэр. — Заметив его взгляд, словно говоривший “Это не оправдание!”, Элоиза поспешила добавить: — Я, кажется, уже упомянула об этом…
Филипп продолжал так смотреть на нее, что Элоизе стало немного не по себе.
— Я не понял ни слова из того, что вы говорили, мисс, — заявил он.
Элоиза почувствовала, как округляется от удивления ее рот.
— Вы хотя бы слушали меня, сэр? — спросила она, дивясь собственной наглости.
— Пытался, — тем же тоном произнес он. Элоиза закусила губу и сосчитала в уме до пяти.
— Прошу извинить меня, сэр, — потупившись, проговорила она. — Являться без приглашения действительно невежливо.
С минуту Филипп тоже молчал.
— Я принимаю ваши извинения, мисс, — объявил он, наконец.
Элоиза откашлялась.
— И разумеется, — продолжил он, — я рад вас видеть.
От взгляда Элоизы, однако, не укрылось, что сэр Филипп лихорадочно оглядывается вокруг, словно собирается воскликнуть: “Кто-нибудь, ради всего святого, спасите меня от этой девицы!” Показать ему, что она это заметила, было бы, разумеется, бестактно. Но сказать в ответ что-то надо. Только вот что? Элоиза, которая, как ей самой казалось, никогда не лезла за словом в карман, застыла в нерешительности, устремив взгляд почему-то на правую щеку сэра Филиппа.