— Чего ваша гвардия раньше не убила дракона, если он так досаждает?
— Он не досаждает, он накопил ценный и опасный ресурс. Совет при Короле полагает, что эта крайняя мера поможет государству. К моему сожалению, иных путей они не видят. До вашего появления сей план казался весьма трудноосуществимым, но теперь к нему склонится большинство. Детали я сообщу позже. Ваше решение?
Жанна следит за нашим разговором, и на её лице застыли задумчивость и испуг, словно за всём этим что-то скрывается, что-то подозрительное, но из-за пережитого она пока не может сообразить, что именно. Увы, я в сём предложении ничего подозрительного не вижу. Да это может быть подвох, но сбежать там всяко больше шансов, чем из камеры.
— Согласен.
— Развяжите его, — командует Мигель. Пока гвардеец возится с верёвками, Мигель говорит мне, — ошейник мы пока снимать не будем. Возрождаться он не помешает, а нам позволит вас вернуть, при необходимости.
— Кстати, Мигель, ты не видел, где мой инвентарь?
— Разбойники пытались его вскрыть и добраться до входа, — Мигель достаёт из под плаща камуфляжные лохмотья, оставшиеся от моей сумки. — Но, видимо, не преуспели. К сожалению, вы пока не сможете этим пользоваться. Когда наше сотрудничество закончится, мы вам вернём отремонтированную сумку.
На своих драконях мы отправляемся по дороге к столице. Два гвардейца расслабленно едут позади, их забрала подняты, короткие мечи лежат в ножнах. Пусть их броня выдержит и стрелу и пулю, но умелый лучник, думаю, попадёт в лицо. Мигель едет впереди, подставив чёрные волосы солнцу. Совершенно расслабленно, будто они точно уверены, что все разбойники в этом лесу схвачены или убиты.
Впереди на дороге виднеется неспешно плетущаяся телега. Мигель разок оборачивается и, глянув на меня, как-то недовольно передёргивает плечами. Запряжённой парой лошадей телегой управляет могучий светловолосый гвардеец. Видимо он запарился на солнце, потому что сидит без кирасы, в одной лишь нательной рубахе с карманами и вполне современной молнией. Позади него в кузове прислонился к борту и лениво глядит вперёд разбойник с перебинтованной рукой. Подъезжаю ближе и вижу, что в кузове лежит рыжеусый, что возле в меня стрелял, он не связан, лишь плечо перебинтовано, тычет в небо здоровой рукой, что-то рассказывает товарищу. Завидев нас, он замолкает, понурив лицо. Когда телега остаётся позади, Мигель оборачивается:
— Среди разбойников у нас есть свои агенты. Только благодаря им мы успели вовремя придти вам на помощь.
Ну понятно, потому он и не связан — свой и везут его лечить. Странно только, если кто увидит такую картину, не выдаст ли это сего агента?
В столицу мы прибываем, когда солнце уже давно село, и только на западе осталась светлая полоса, а всё небо уже затянуто тёмной синью, полной незнакомых созвездий. Город окружают невысокие каменные стены. Внутри улицы вымощены камнем, освещены газовыми фонарями. Свет льётся из стеклянных витрин, окон домов. Так что я даже не могу понять какая на дворе эпоха. Внутри столица выглядит так, словно она из Европы начала двадцатого века.
Поселяют нас в пристойных гостевых апартаментах королевского замка. Оные, правда, больше походят на стилизованную гостиницу. Ибо свечи на высоких потолках хоть и не отличимы от настоящих, даже фитиль виден, но зажигаются выключателем, замаскированным под золочёную лепнину. В “номере” есть и душ с полированным краном из жёлтого металла, и небольшой шкаф тёмного дерева с нутром обычного холодильника. На фоне этого я даже пытаюсь найти телевизор. Безуспешно. Прислуга сообщает, что в королевстве телевизор и компьютер запрещёны, но есть радио. Что ж и то неплохо.
На подготовку мне выделяют неделю. За это время я должен научиться орудовать специальным черным мечом с радужным отливом, который может пробить драконью шкуру. Вроде как, обычный меч, стрела или пуля — дракона не возьмут. Мой опыт тоже подсказывает, что стрелять по этим тварям пользы мало. Но я бы попробовал из какой-нибудь тяжёлой винтовки. Однако, Мигель недвусмысленно намекнул, что если я вздумаю стрелять, даже в благих целях, то второго дракона у них нет, и придётся мне сидеть в камере. Тогда то мне и подумалось, возможно, инвентарь не разбойники взломать хотели, а гвардейцы испортили, чтобы я не схватился за ружьё, по привычке.
Первый день с самого утра я машу чёрным мечом. Сначала быстро устаю, колошматя соломенное чучело. Но уже к вечеру руки удивительно крепнут, и меч будто становится легче. Вот так привыкаешь, а очередная подобная шутка лишний раз окунает меня мордой в ушат осознания, что это отнюдь не реальный мир. В реальности к вечеру я бы только мозоли заработал.