В назначенное время я выхожу из экспресса на крыше дома — дальше облачное море, разрезаемое ножом цитадели. Со мной высаживается разношёрстная толпа людей: одни в нарядных одеждах, иные в мобильных капсулах-саркофагах с механическими ногами и руками. Толпа прокатывается к лифту и на крыше становится тихо, я подхожу к краю. Снизу доносится гомон огромного количества народа.
Внизу улица, забитая прибывающими людьми, покидает стены домов и выплескивается на площадь, разбиваясь на два потока, что медленно растекаются и заполняют ровные сектора площади вокруг цитадели. Белеет кольцо торговых ларей, где-то среди них и Анджела. Между секторами остаётся свободное пространство, по которому бегают персональные шагоходы и экзоскелеты-саркофаги, ездят двух-трёх колесные машины.
Извлекаю драконя из инвентаря и вливаюсь в поток транспорта. Драконь, в этой локации похожий на робота, не сильно выделяется среди разнообразных шагоходов потому никто и не обращает на меня особого внимания.
Золотые двери Цитадели распахнуты — редкие люди заходят внутрь. Прячу драконя в инвентарь и неспешно вхожу в музей. Статуи Тирана и кабинки сдвинуты к внешним стенам, а освободившееся место заставлено креслами. Большая их часть заполнена — люди смотрят на свисающие с потолка мониторы, где с летающей камеры транслируется цитадель.
Камера подлетает ближе к балкону, видна полная фигура в пиджаке — Тиран. Он уже стоит за чёрной трибуной перед микрофоном.
— Здравствуйте, — разносится его голос из динамиков, слышится через распахнутые двери музея, вибрирует стенами Цитадели.
Вздрагиваю, будто он говорит это мне. Тем временем он продолжает, говорит что-то о прошлом Паблик Юнион, о сегодняшнем дне, что войдёт в историю.
Двери в центре зала все распахнуты — меж них сияют латунью, блестят лакированным деревом кабины лифтов, рядом стоят сотрудники и глядят именно на меня.
Лифт поднимается вверх, в кабине я один. Сквозь гул механизмов слышны обрывки слов Тирана:
— … назрела необходимость … революционные изменения … крах изжившей себя системы …
Лифт останавливается, двери его разъезжаются стороны. За ними оказывается высокий зал с серым металлическим полом. С невидимого во мраке потолка спускаются фермы и балки, на которых ютятся тусклые светильники. Кое-где свет выхватывает переплетение труб и кабелей, в другом месте из пола торчит помятая труба в пол-обхвата толщиной, и ином к потолку уходит пара исковерканных труб с перекладинами — поломанная лестница.
Я выхожу из лифта. Оборачиваюсь на звук закрывающихся дверей. Что-то громко скрежещет за ними, трясётся пол, будто какой исполин сминает и растягивает половину Цитадели. Двери распахиваются, и за ними предстаёт огромное кольцо вдоль стены, окружённое перилами. Захожу в проём, гляжу за перила. Посреди кольца вниз извивается гигантская винтовая лестница, по которой в ряд может подниматься, наверное, сотня человек. Снизу доносится шум, он становится громче. Что-то приближается! Я выскакиваю за двери лифта и прижимаюсь к стене. Ураганный порыв ветра с шумом врывается в зал, поднимает пыль, и двери захлопываются. Ветер стихает, сквозь оседающую пыль тускло просвечивают фонари.
В чат приходит сообщение:
“[Паблик Юнион]Тиран: Пройдите треть окружности направо, вдали вы заметите камеру с Жанной. У вас минута на разговор. Рядом будет ящик с оружием и лестница наверх. Поднимитесь ко мне. Не забудьте взять оружие. Опоздаете, попытаетесь взломать камеру или пробраться внутрь — Жанна умрёт.”
“Игорь Белов: Тебя пожёстче убивать?”
“[Паблик Юнион]Тиран: Как сможете :).”
Смайлик этот, почему-то вызывает у меня нехорошие предчувствия. Нет, это всё ещё может быть засада, но слишком много лишнего. Скорее, он правда ищет смерти. Но что-то не так.
Вдали светится коробка-камера с Жанной — вертикальный прутья толщиной в руку отбрасывают полосы теней от лампы в центре потолка. Жанна сидит в кресле, рядом журнальный столик, на нём чашка чая, тарелка с печеньем. Выглядит Жанна спокойно, чуть поворачивает голову ко мне и невесело улыбается:
— Прости, Зверь. Привязала я тебя к себе. Порви ты этот поводок. У тебя избранность, предназначение, а ты шлюху спасаешь, — шепчет Жанна.
Качаю головой, опустив взгляд:
— Нет никакого предназначения. Я тупо иду к Админу, чтобы свалить отсюда. Если я тебя оставлю, то тебя же убьют.
— Зверь, раз уж ты уйти собираешься, то какое тебе дело до очередной местной неписи?
Отчего вспоминается лицо Жанны среди закатного неба прерии и запах дыма от сгоревшего Дринктауна. Потом в памяти всплывает объятая пламенем фигура, бегущая по площади Саустауна, и запах горелого мяса от кабинета Дока.