Завидев нас, поднимается сухощавая пожилая женщина с седыми волосами, подаёт знак ладонью. Микола притаскивает две миски с ужином, предлагает нам сесть на свободную лавку возле огня. Женщина приветствует, знакомится. Зовут её Надежда Петровна, с мужем Львом Борисовичем они возглавляют эту артель свободных чернокопов. Она принимается рассказывать нам об артели, о будущем:
— … местоумирания чёрного золота лежат под нашими ногами. Суеверный люд убеждён, что нельзя беспокоить драконов, даже мёртвых. Что они нашлют проклятие или мор. Это не глупости, вовсе нет, это часовой механизм. Общество зреет, просвещается, развивает науку, отодвигает суеверия, и скоро часы прозвенят. Мы теперь знаем, как обращаться с черным золотом, умеем эффективно и безопасно его перерабатывать. Пришло время найти и вскрыть эти местоумирания, сделать из них места рождения новой цивилизации!
Надежда Петровна поднимает кружку отвара под одобрительное перешёптывание, отпивает и говорит дальше:
— Много лет назад я, тогда ещё молодая студентка алхимического, разработала рецепт Злато-колы — легендарного эликсира, продлевающего молодость, излечивающего многие недуги. Сейчас он известен каждому, но купить его могут единицы. Если мы откроем местоумирания чёрного золота, если всё получится, то снова наступит золотой век, и люди смогут жить так же долго, как в легендарные времена.
Надежда Петровна замолкает, снова поднимает вверх кружку и остальные присоединяются к тосту. Сквозь негромкую возню и стук кружек до меня долетают обрывки фраз:
— Надь, разве на нас эта кола подействует? — слышится шёпот Льва Борисовича.
— Нет, конечно. Мы лишь положим начало золотому веку, но сами его уже не увидим, — тепло отвечает Надежда Петровна.
Ночью я не сплю — гляжу в ночное небо, где нет знакомых созвездий. Жанна прижимается ко мне и шепотом спрашивает:
— Ну что, как настрой?
— Хреновый, — отвечаю я. — Идеалисты. Кончится плохо. И как ты говорила, вляпаемся.
— Плохо, из-за нас?
— Не знаю. Мне уже любопытно, можно ли извернуться так, чтобы не случилось очередной фигни?
— Допустим, нельзя. Бросишь всё и уйдёшь?
Сложно выразить моё внутренне понимание, но я стараюсь:
— Буду пытаться. Знаешь, есть разница между пытался, но не смог, и не пытался.
— Знаю, — задумчиво говорит Жанна.
Всё утро я в форме дракона топчусь возле лагеря — терпеливо жду пока мне на шею мостят доску-планшет с картой и седло. Снимают, что-то подгонят и надевают снова и снова снимают. Жанне нужно удобное место, на котором можно долго сидеть и зарисовывать местность. Готовой карты локации у чернокопов нет, так что Жанне предстоит нанести не только местоумирания чёрного золота, но и всю остальную местность на бумагу, чтобы потом каждый мог сориентироваться и всё найти.
Наконец, к обеду седло готово и я, уже подумывая о перекусе, взлетаю с Жанной и скрипучей, жутко парусящей хреновиной на шее.
Сильными толчками набираю высоту, а планшет работает, как поломанный руль высоты и знатно мешает. Приходится сильно выгибать шею, регулируя угол атаки.
— Если ты по другому летать не будешь, то лучше сразу садиться и переделывать. Когда планшет торчком, я не могу рисовать, — перекрикивает шум ветра Жанна.
— Погоди, — я закладываю вираж над лагерем.
Внизу среди зелёного поля движутся маленькие фигурки людей. Две повозки с парусиновым тентом, грязно-белые палатки. Похоже, я уже наловчился — планшет практически не мешает.
— Так рисовать можешь? — спрашиваю я.
— Да, — отвечает Жанна.
— Тогда работаем.
Выбираю направление прочь от лагеря на север, тянет меня туда, видимо. Ветер попутный, это не удобно. Лечу как можно медленее, Жанна ставит пометки — чувствуется, как она чертит что-то на планшете.
Если двигаемся слишком быстро, то она хлопает по шее справа — разворачиваюсь и делаю круг. Ветер становится встречным, можно зависнуть и парить. Когда всё зарисовано, Жанна хлопает слева. Ложусь на старый курс и лечу дальше.
В самой дальней точке мы разворачиваемся и движемся обратно чуть в стороне от прежнего пути — обходим змейкой выбранный квадрат. И так летаем из стороны в сторону, то зависая, то делая петли, до самой темноты.
Наконец, в локацию приходит ночь, рассыпает в небе звезды, роняет на землю редкие огни домов и стелет яркую паутину улиц столичного города. Жанна уже давно скастовала контактную телепатию и смотрит на землю моими глазами, которые видят в темноте. Над картой она повесила магический огонь — краем глаза замечаю его отблески. Всё моё тело ноет от усталости, шея и плечи болят от ремней планшета и седла.