Выслушав меня Жанна, предлагает теорию. Егор увидел эксгуматор, понял, что залежи богатые, и стал разведывать, что и как. Узнал про уникальную карту, и через чат сообщил кому-то в Раздольном, что есть некая ценная информация, но передаст он её только за деньги. Вот он её и передал. А убили его, чтобы не вывел на покупателей.
Звучит вполне логично. Покрутив так и эдак, я более ничего столь же простого не придумываю, и соглашаюсь, что надо ехать в Раздольное. Нюхать тамошних наёмников и смотреть, кому была бы интересна карта.
Село встречает нас белёными хатами, лаем собак, да шумными гусями в придорожной канаве. Из-за плетней на нас поглядывают местные, с некоторым любопытством, но не отвлекаясь от своих дел.
Лениво изгибаясь меж дворов, широкая улица приводит нас к вытоптанной площади с несколькими торговыми навесами по краям. Рядом виднеется кабак, а левее за хатой возвышается бревенчатый терем в три этажа.
— Чей это? — спрашиваю я у тётки, торгующей яйцами и зеленью.
— Это, добрые пришельцы, хоромы благодетеля нашего, купца Добрынина. Широкой души человек, он и навесы эти оплатил, и кабак держит так, чтобы мужики там меру знали, и, ежели кому беда приключилась, то никогда не отказывает, — разливается тётка похвалами. И чуть строже добавляет, — Только, иноземного он ничего не признаёт, так что ежели к нему направитесь, извольте уж нарядится пристойно.
Тетка продолжает рассказывать про нелюбовь к иноземному, про заботу о всём родном, о всяческих благодетельствах. Я киваю, а сам стараюсь удалиться — похоже, рассказ этот никогда не закончится. По пути к кабаку Жанна шепчет:
— Надо будет понюхать этого Добрынина.
Видя, мое удивление, она объясняет:
— Деньги то на повышение рейтингов среди местного населения где-то брать надо.
Верно говорит, но меня отвлекает запах кабака — тот же самый, что на месте гибели Егора. Значит наёмники тут были. Остаётся только найти их. Правда, вряд ли кто-то “пришельцам добрым” так всё и скажет, скорее наоборот. Но это тоже способ.
Заказываем обед, выпивку. Болтаем с Жанной о погоде, о здешней еде, а сами присматриваемся. Увы, никого похожего на наёмников нет, да и запаха похожего не ощущается.
— Хозяин! — подхожу я к стойке. Хозяин в замызганном фартуке, отирает широкое вспотевшее лицо и вопросительно кивает мне. Я продолжаю:
— У нас тут проблема одна, есть у меня один приятель, ему надо выкопать в лесу яму. Такую, чтобы приятель поместился в полный рост. Нет ли на примете пары крепких ребят, чтоб и землю копать, и приятелю помочь?
Хозяин очень правдоподобно изображает непонимание.
— Ну ладно, — соглашаюсь я. — Тогда у меня другой вопрос. На ближайших разработках черного золота, пропал мужичок, зовут Егором. Его в вашем селе наняли. — Делаю паузу и смотрю на хозяина, тот явно осмысливает ответ. — Так вот, мужичка мы нашли прикопанным в лесу по пути к селу. И следы от ямы ведут в этот кабак. Так что, нам придётся неподалёку околачиваться, пока не удастся поболтать с ребятами, которые это сделали. Где бы скоротать время, пока ребята не придут?
Нервно облизнув губы, хозяин наклоняется ко мне и шепчет:
— К востоку от села есть лесок, за ним обрыв над рекой. На краю обгорелый дуб. Если мне удастся вам чем-то помочь, то к вечеру туда придут нужные люди.
— Хорошо, — кладу на стол серебряк. — Флягу водки с собой, буду коротать время. Сдачу не надо.
Приносят тыквенную флягу. Жанна тихо удивляется:
— Ты в курсе, что драконы не пьянеют?
— Угу, в лагере уже успел проверить, — кисло шепчу я. — Это показуха для друзей, может от моих пьяных криков они потеряют бдительность.
Жанна только вздыхает. Из-за соседнего столика ревёт пьяный голос:
— Мужик, у тебя, гляжу, бабло есть. Ты, это, знай — беленькую лучше со златоколой мешать. Один хер, это мерзкое пойло больше нинашо не годится. А так это уже получается чёрненькая, её хоть неделю бухай — бросил и всё! Башка не раскалывается, похмеляться не надо. Говорят, шо барчуки только так её и пьют.
Согласно киваю не оборачиваясь. Занятно это они мечту Надежды Петровны приспособили, занятно. Тоже ведь недуг, и тоже излечивает.
13. Огонь
На месте дуба обнаруживается изрядно обугленный ствол, из которого в сторону лесочка торчит пара внушительных ещё живых ветвей. Тени они дают не много, поэтому Жанна находит себе место у самого ствола, а я раскидываю одеяло и достаю из инвентаря оружие — вечером будет разговор, к нему лучше бы всё проверить. Хотя, теплится слабая надежда, что обойдётся: нам же надо только вычислить руководителя, а не устраивать разборки с местными.