В своей аналитической статье «Власть и преступность в России в период агонии социализма» Ю. Бокарев пишет:
«Высокопоставленные коррупционеры явно растерялись и не сразу смогли ответить на эту предпринятую против них атаку. Они, например, не смог볥 предотвратить ареста в апреле 1983 г. начальника Бухарского БХСС Ахата Муззафарова. От него нити потянулись к первому секретарю Бухарского обкома Абдувахиду Каримову, а от последнего — непосредственно к Кремлю. Такие «проколы» они допустили и в других регионах, в том числе и в самой Москве.
Первыми опомнились местные власти. Решив, что центр обречен, они стали сплачиваться в замкнутые элитарные группировки, состоявшие из первого секретаря местного комитета партии, председателя исполкома, прокурора и начальника милиции. Внутри этих элитарных групп устанавливалась круговая порука, позволявшая устоять перед любыми набегами следственных бригад, дезориентировать, а то и дискредитировать их работу.
Этим элитам нередко противодействовали начальники местных отделов КГБ. Помимо того, что их сотрудники подменили собой органы МВД по части раскрытия крупных преступлений, по внутренней инструкции они обязаны были каждый случай аварии, пожара, нарушения технологических процессов, халатности и приписок рассматривать, исходя из возможности действий вражеской агентуры или ее влияния. Начальник местного управления КГБ имел секретную связь с центром, и потому местные элиты могли только гадать, какую из многочисленных афер разоблачили в данный момент их сотрудники и чьи сейчас полетят головы. Занося в свои секретные картотеки всех, замеченных в вольномыслии, чекисты ставили на учет и детей высокопоставленных чиновников, что грозило последним крушением карьеры.
Часть начальников управлений КГБ местным элитам удавалось приручить. Тогда они занимали важное место в элитарной иерархии. Их обеспечивали роскошными квартирами, дачами, содействовали в карьерных делах, приглашали на все торжества, сауны, охоты и рыбалки. Многие не поддавались приручению. На таких писались доносы, их прорабатывали на партийных собраниях, ущемляли в материальном плане.
Сразу же местные элиты были поставлены перед необходимостью ликвидации «вещдоков» и устранения неудобных свидетелей. Исполнителями такой работы могли быть только представители уголовного мира, преимущественно беспредельники. Только они могли действовать в следственных изоляторах или местах заключения, где содержались многие свидетели. Уголовники были под неусыпным контролем местных органов внутренних дел, их легко было заставить слушаться обещаниями закрыть дело, предоставить тюремные послабления или досрочно освободить от наказания. На них трудно было выйти следственным бригадам, а в случае необходимости их можно было «убрать» руками других уголовников.
В стране начался настоящий мор свидетелей. Их убивали ночью на нарах, выбрасывали из окон следственных изоляторов, взрывали в машинах, душили в квартирах; они гибли и на многолюдных улицах, и в закрытых пансионатах. (В ряде случаев наемные убийцы демонстрировали необычайно высокую квалификацию. Один из них ночью переплыл озеро Балхаш, поднялся по стене пансионата на третий этаж, вырезал стекло лоджии, убил из бесшумного пистолета свидетеля и его жену и таким же путем ушел обратно.) Резко возросло число несчастных случаев со свидетелями, как и число свидетелей-самоубийц. По неполным подсчетам за 1982–1985 гг. погибло более 100 свидетелей. Есть случаи неправдоподобные. Например, свидетель по делу о злоупотреблениях — заместитель министра внутренних дел Узбекской ССР г. Давыдов — покончил с собой в ташкентском госпитале, трижды (!) выстрелив себе в голову из чужого пистолета. А министр внутренних дел СССР Н. А. Щелоков своим табельным пистолетом пренебрег и застрелился из… карабина. (Покончить так с собой можно, нажав на курок пальцем ноги. Министр же был не только в туфлях и носках, но и в полном парадном облачении, которое он надел, чтобы идти в ЦК сдавать, как было ему приказано (!), награды.)»
Я привела столь обширную цитату лишь для того, чтобы дать читателям возможность прочувствовать ту обстановку, которая сложилась тогда в стране и в которой жил каждый из нас, совершенно не подозревая, что и вся территория страны, и все мы, ее граждане, были поделены между преступными кланами. И всем этим «хозяйством» заправляли боссы с партийными билетами, находившиеся на самых высоких и ответственных государственных должностях. Все мы, граждане самого «свободного» государства с самым «справедливым» строем, были превращены в социалистических рабов. Все эти партийные воротилы считали нас «недочеловеками», своей собственностью. Обидно и больно осознавать, что «русская власть традиционно не считается с законом». И особенно больно оттого, что это действительно так. Небольшой пример: