«В поддельных авизовках традиционно обвиняют «чеченскую мафию», — пишет Ю. Бокарев. — Ее участие в этом несомненно. Но само по себе это дело отнюдь не чеченское. Многие крупные аферы обходились без чеченцев. Например, в сентябре 1992 года в Московский индустриальный банк поступили два фальшивых авизо из Новосибирска и Красноярска на счет «Российского магического богатства». В соответствии с ними банк перечислил на «магический» счет 1 млрд 80 млн руб., но затем заподозрил неладное и обратился к компетентным органам. Тем временем эти деньги уже успели осесть на счету фирмы «Пасифик-Лискин» в Интерпрогрессбанке. К счастью для Московского индустриального банка, это удалось доказать. Однако в большинстве случаев подобные мошенничества не были разоблачены. Например, непонятные истории хищений по поддельным авизо на 1 млрд 700 млн руб. через АО «Амиго» в Москве, на 1 млрд 860 млн руб. через «Терра-банк» в Башкортостане, на 1 млрд 200 млн руб. через «Трансбанк» в Волгограде (после этого банк был вынужден объявить себя банкротом) и т. д. И все это в ценах 1992 г. Складывается впечатление, что чеченцев обвинили в поддельных авизо потому, что на их территории компетентные органы действовали наиболее эффективно.
На самом деле поддельные авизо были только видимой частью огромной системы по отмыванию незаконных доходов, практиковавшейся в 1992 г. в масштабе всей России. Дело в том, что в условиях «радикальной реформы» все (или почти все) легальные доходы коммерческие структуры вынуждены были отдавать в виде налогов государству. Понятно, что это не могло не привести к утаиванию части доходов от налогообложения, к развитию нелегальных форм бизнеса, к попыткам обогатиться за счет обмана своих коллег и клиентов…»
Думаю, не стоит особо сочувствовать ущемленным в своих правах коммерческим структурам. Они также внесли свой вклад в тотальное обнищание народа. Фальшивые авизо были не единственной находкой предприимчивых дельцов. Помимо этой формы финансового обмишуривания, в начале 90-х годов была широко развита система различного рода мошеннических кредитов. Законные сбережения простых тружеников, обманутых сначала государством, а затем и теми же коммерческими структурами — с молчаливого согласия государства, — перекочевывали в карманы многочисленных подставных «ООО» и прочих, которые затем буквально растворялись в воздухе. Сбережения, естественно, никто не собирался возвращать, а наивная доверчивость нашего народа позже была воспета в произведениях отечественных сатириков. Одним словом, посмеялись над коллективной глупостью и обо всех неприятностях забыли…
Я не склонна видеть причину сложившейся в тот период криминальной ситуации в стране только лишь в том, что демократы-реформаторы не справились с решением возложенных на них тяжелейших задач. В числе представителей первого демократического правительства наверняка находились люди, понимавшие как реальную объективную, так и психологическую подоплеку криминализации экономики. Нельзя забывать и о том, что власть имущие подвержены тем же порокам, что и простые смертные. Как писал В. Маяковский, «если звезды зажигаются, значит, это кому-нибудь нужно…» Ни для кого не является секретом, что многие из нынешних представителей верхушки власти, мягко говоря, «поправили свое финансовое положение» как раз в тот период, о котором ведется речь в нашем повествовании. И на это можно было бы закрыть глаза, если бы во время первоначального накопления капитала они хотя бы изредка вспоминали о простых тружениках.
На практике же все происходило с точностью до наоборот. Основные создатели материальных благ нищали на фоне обогащения демократически избранных ими благодетелей. Различного рода финансовый грабеж населения принял массовый характер.