Всё это я бы вам рассказала пренепременно сейчас, но тогда-а, я была пьяна просто в дюпель! Валялась на диванчике и смотрела на мигающие над головой лампочки.
Неслабо накрыло меня в России, ничего не скажешь… Почему? Потому что встретила Яна. Потому что Костя и Карина рассорились и она влепила ему пощёчину. Потому что жизнь была тленом, и теперь мне никак Яну ничего не объяснить. Хотя могла же. Прекрасно могла! Но слишком уж сумасшедшая у меня история, одно за другое, как бусиночки на ниточку.
Так что сейчас лежала и смотрела на звёздочки, а Нина сидела прямо на своей стойке и щёлкала каналы на экране, предназначенном для подсказывания мне, и только мне, текста песни “Одинокий ворон”.
— О… сериал, — вздохнула Нина и зачарованно уставилась на экран.
Там пьяная девица в синем платье проникновенно, но очень фальшиво пела песню на незнакомом мне, грубоватом языке. Девица стояла под балконом, а паренёк, как Джульетта, на балконе.
— Почему девица поёт пареньку? — спросила я, щурясь.
Вообще не уверена, что то, что сейчас описываю, выглядело прямо вот так, но есть ощущение, что всё-таки да.
— Ну, она накосячила и поёт серенаду, — пожала плечами Нина.
— А что это за сериал?
— Вишнёвый… сезон вроде, а что?
— Я отправлю этому сериалу… благодарность. Нинка, погнали Яна возвращать!
И Нина пыталась меня остановить, ой как пыталась. Прибежала красивущая девчонка Лида из подсобки. Стала охать, ахать, перекидывать через худенькие плечи идеальные белокурые локоны. Марь Васильевна полезла с минералкой, мол, да что ты за мужиками бегаешь, дурёха. Даже охранники пришли, мол не пустим и всё тут.
— Да вы не понимаете! Я песню спою! Одинокий во-о-орон на карнизе за окно-о-ом…
— Да слышали мы! — как сейчас помню, хором заявили присутствующие и усадили обратно.
— Софка, ты совсем ту-ту, ну какая серенада, тебе по-трезваку с ним общаться надо! А ты тут пьяная, на ногах не стоишь! Там дождь только закончился, холод собачий.
— Нинок, — я её, кажется, шлёпнула по заду… вот тут не уверена, но на всякий случай, извиняюсь. — А я всё равно пойду.
И… пошла.
***
(Проигрыш)
3… 2… 1
“А-а-а-а… а-а-а-а…”
3… 2… 1
“А-а-а-а… а-а-а-а… А-а-а-а”
Чем обидела тебя,
Что я сделала, скажи?
Я хотела другом быть тебе, пойми-и-и.
Ты ушел, захлопнул дверь,
А в душе метет метель,
Если что не так то ты меня прости-и-и-и
Я стояла перед бревенчатым домом Яна, в найденном у Лиды в подсобке шифоновом платье, и душевно пела под плюс, который орал из такси. Мне потребовалось рассказать таксисту всё то, что я не могла рассказать любимому человеку, чтобы он нашёл песню “Одинокий голубь” и согласился её врубить, и только потом уехать.
И такая гора с плеч свалилась. Проговорив всё от и до и нашла слова, которые скажу Яну.
3...2...1
Одинокий голубь на карнизе за окно-о-о-ом,
Смотрит на меня, стучится в дом.
Может, так же ты ко мне придешь
И все поймешь, ты все поймешь.
3...2...1
Ты хотел любимым быть,
Но не знал что говорить.
И несмелые слова слетали с губ.
Только я не поняла.
За окном мела зима.
Ты пойми, что все равно тебя я жду
Ты выглянул из окна и кажется потерял дар речи. Стоял, вцепившись в подоконник и смотрел, как я пою серенаду. Самую душевную песню и глазам своим не верил.
— Сафо? Что ты делаешь?
Бесполезно, Ян. Я уже вошла в раж и допою до конца. За всё упло-че-но.
3...2...1
Одинокий голубь на карнизе за окном
Смотрит на меня, стучится в дом.
Может, так же ты ко мне придешь
И все поймешь, ты все поймешь…
Ты выбежал из дома, таксист моргнул дальним светом и уехал. Тишина настала гробовая. Даже страшно как-то стало. Я в теории понимала, что сейчас нужно уже начинать что-то говорить, а на практике от песнопений ужасно закружилась голова и засвербило в висках.
— Ян, — протянула я и коснулась не то лица твоего, не то шеи, ну что-то в ту область. — Я приехала всё рассказать. Ты всё поймёшь… Ты всё поймё-ё-ёшь.
— Да заткнись ты уже, дети спят! — прокричала грозная женщина с соседнего участка.
И как она докричалась, до неё ж далеко?..
Может мне по-пьяни показалось.
— Ян, они ругаются все… Но я-то всё расскажу…
— Пошли в дом, холодно.