Ритуалы выполнены. До следующей битвы Аларик был в безопасности от посягательства врагов — но, как он знал, очередного боя ждать недолго.
Аларик закончил застегивать доспехи как раз перед приходом Санторо. Правосудор Санторо славился выдержкой и спокойствием; он редко позволял эмоциям вырваться наружу. При этом Санторо вовсе не был угрюм и нелюдим, и воины шли за ним, точно каждое его слово было словом самого Императора.
Если Санторо и дальше будет проявлять такие же качества воина и командира, он может занять место в семинарии ордена под руководством Дурендина. Аларик не сомневался, что его брат воспользуется этим шансом.
Санторо остановился на пороге кельи Аларика. Он был в полном боевом облачении и, как каждый правосудор, имел собственный геральдический знак на стилизованном щите наплечника. Герб Санторо состоял из единственной белой звезды на черном поле — свет среди тьмы, очищающее пламя Императора, ярость Серых Рыцарей, пронзающая сердце Врага.
— Правосудор, — заговорил Аларик. — Как твои люди?
— Ритуалы закончены,— ответил Санторо.— Джаэкнос получил заряд лазера под колено, но через пару дней поправится. Их души в порядке, но они не считают, что достаточно знают здешнего врага.
— Они сами тебе об этом сказали?
— Я это чувствую. И мои люди всегда чувствуют то же самое.
— С этим ничего не поделаешь. Когда дело касается Врага, знать слишком много так же опасно, как ничего не знать.
— Ты прав. Но я хотел с тобой поговорить не только об этом. Несколько минут назад инквизитор Лигейя связалась с капитанской рубкой и передала новые приказы. Она настаивает, чтобы мы отправились к миру под названием Софано Секундос.
Аларик на мгновение задумался, затем шагнул вглубь кельи и отыскал блокнот, куда заносил всю информацию о Шлейфе. В нем он прочитал, что Софано Секундос — захолустный феодальный мир, еще не достигший технологии изготовления пороха. Единственный представитель власти Империума там — проповедник Галактической Миссионарии. Прежнее процветание Шлейфа не коснулось этого мира, поскольку в нем не было никаких ресурсов. Упоминания о нем затерялись в бюрократической волоките департамента заселения и развития.
— Звучит не слишком обещающе, — сказал Аларик. — В таких мирах обычно слишком немногочисленное население, чтобы скрыть хоть какой-то культ.
— Инквизитор Лигейя считает, что привезенная тобой с Виктрикс Соноры статуя оттуда, — пояснил Санторо. — Инквизитор полагает, что между культами Шлейфа есть связь, и надеется отыскать ее на Софано Секундосе. Мы должны будем оставаться на орбите и прикрывать ее. Она считает, что должна спуститься сама, без сопровождения.
— А ты не согласен?
— Миссией руководит инквизитор. Здесь не над чем раздумывать.
Аларик отлично знал людей, с которыми, плечо к плечу, ходил в многие сражения. Санторо не мог, да и не хотел скрыть от молодого правосудора недостаток энтузиазма.
— У инквизитора Лигейи много общего с аристократами, а ей придется с ними общаться, — сказал Аларик. — Вряд ли ее примут лучше, если она повсюду будет водить за собой эскорт из вооруженных супервоинов. В этом случае ей легче справиться одной.
— Да, конечно. Я все расскажу своим воинам.
— И передай Генхайну и Танкреду тоже, — попросил Аларик. — А я почитаю материалы о месте назначения.
После ухода Санторо Аларик включил терминал в своей келье и запросил в банке данных «Рубикона» информацию по Софано Секундосу. Правосудор не ожидал, что окажется в неразвитом мире на задворках Шлейфа, когда вокруг так много густонаселенных миров, где, как он знал по опыту, можно скрыть целые армии культистов.
Галактическая Миссионария, через которую Адептус Министорум рассылали проповедников и духовников невежественным народам, не замедлила бы призвать Сестер Битвы или даже Ордо Еретикус, если бы заметила хоть что-то подозрительное в своей пастве. Если на Софано Секундосе и имеется какая-то связь с Гаргатулотом, она должна быть искусно замаскирована. А в таких делах, подозревал Аларик, Лигейя разбирается лучше других.
Он должен ей доверять, но если… Если предчувствия инквизитора Лигейи не оправдаются, отвага Серых Рыцарей окажется бессмысленной. Конечно, она псайкер, причем весьма могущественный. И эта женщина предана делу изгнания Врага, но она всего лишь человек. Все ее точные предсказания основаны лишь на догадках.
Аларику приходилось сражаться против таких чудовищных существ, что один лишь Император мог его защитить. И доверять правосудор привык только Императору. Аларик был отнюдь не уверен, что сможет так же положиться на силы инквизитора Лигейи.
Софано Секундос был открыт настолько давно, что проследить его историю под номинальной властью Империума было почти невозможно. В последние годы Великого Крестового Похода, когда Императора уже почитали как бога, миссионарии его недавно образованной церкви были посланы в том числе и на Софано Секундос, чтобы обратить мир в свою веру. Они обнаружили почти бесплодный и однообразный мир с одним лишь обитаемым континентом. Его население могло обеспечить несколько феодальных семейств, живших в немногочисленных городах. Такие повторно открытые планеты встречались довольно часто. В период Века Раздора человеческие миры оказались разрозненными, и во время Крестового Похода были найдены те из них, кого успели забыть после первой волны колонизации.
Галактическая Миссионария поддерживала свое присутствие на Софано Секундосе, и лишь потому об этом мире сохранились хоть какие-то упоминания. Первый миссионарии, о котором было известно только то, что его имя Крусьен, описывал примитивные, но определенно безвредные королевства. Их правители подчинялись Сверхкоролю и время от времени чередовали споры с ожесточенными междоусобными боями. Затем на долгий период времени Администратум забыл о Софано Секундосе. Вследствие этой ошибки планета осталась на попечении Адептус Министорум, а там не желали ни тратить средства на захолустный мир, ни посылать значительный персонал, чтобы поддерживать миссию.
В Империуме было множество подобных планет: большая их часть находилась на окраинах населенных участков космоса или была разбросана по зоне Мутных Звезд. Но немало заброшенных миров находилось и в окружении развитых систем. Официальная политика Империума провозглашала необходимость «цивилизации» таких миров и их заселения. Но даже в лучшие времена средства Империума постоянно отвлекались на бесконечные войны и восстания в других местах. А времена очень редко бывали лучшими…
Согласно просочившимся на Шлейф донесениям миссионариев, мир Софано Секундоса был почти неспособен воспринимать новые технологии и передовые идеи. Руководство Экклезиархии сочло за лучшее не рисковать населением планеты и не стало предоставлять людям лазганы из опасений, что они перестреляют друг друга. Поэтому Сверхкороль правил своими феодалами бессменно весь период, который был отражен в донесениях. Он не знал об Империуме ничего, кроме двух вещей: что личность миссионария священна и неприкосновенна и что с неба, в случае появления ереси, прольется огненный дождь.
Представители Миссионарии сочли веру местного населения достаточно твердой, если не считать некоторого недопонимания, неизбежного везде, где народные верования соприкасаются с официальной религией Империума. Не было никаких сведений о том, что Экклезиархии доводилось подавлять здесь какие-то восстания или возникшие культы.
Инквизитору Лигейе предстояло стать первым человеком извне, который появился на планете за все это время, — если не считать миссионариев и, возможно, любопытствующих богачей, желающих посмотреть, как выживают люди в подобных местах.
Все эти сведения Аларик прочел в электронном блокноте, ожидая на капитанском мостике «Рубикона», пока челнок Лигейи не выйдет с орбиты и не начнет спуск. Пытаясь понять, для чего Гаргатулоту понадобилось высунуть нос из варпа именно в этом мире, Аларик рассеянно постукивал блокнотом по перилам ограждения вокруг капитанского помоста.