— Команда истребителей! Я хочу, чтобы вперед выдвинулись торпедные катера. Отведите назад «Звездные ястребы» и штурмкатера. Сначала надо их обработать огнем.
— Есть, капитан! — откликнулся жизнерадостный голос из команды истребителей. Она состояла из нескольких десятков офицеров, многие из которых родились на корабле за долгое время его службы.
Экипаж «Беспощадного» завершал подготовку к сражению. Активность на капитанском мостике все возрастала. Команды медиков разворачивали передвижные пункты помощи в машинном отделении и на артиллерийских палубах. Бригады заправщиков беспокойно ожидали на палубах возвращения первой волны истребителей и бомбардировщиков, чтобы пополнить их топливные и боевые запасы.
— Красиво, не правда ли? — сияя гордостью, воскликнул Гракино. — Чертовски красиво!
Он повернул дородное тело в кресле и открыл панель в подлокотнике трона, чтобы вытащить бутылку превосходного искрящегося цирозианского вина. Сковырнув пробку пухлым большим пальцем, он, салютуя, поднял бутылку.
— За войну! — закричал Гракино.
Несколько членов команды капитанского мостика с энтузиазмом откликнулись на этот тост. Штаб истребителей не прекращал отдавать последние приказы к атаке.
Едва прозвучали первые команды «Огонь!», капитан Гракино сделал большой глоток, чтобы отметить начало сражения.
Вино ему понравилось.
Первый залп торпед был встречен ответным огнем «Рубикона». Снаряды с короткими запалами, пущенные с боевого крейсера космодесантников, взорвались шквалом обломков. В черноте космоса раскрылись яркие цветы, оставив после себя мерцающую завесу серебристых металлических фрагментов.
Атакующие первой волны — около тридцати машин — выпустили торпеды и заложили крутой вираж, чтобы избежать обстрела оборонительных орудий «Рубикона». Большинство торпед взорвалось в стене обломков. Яркие вспышки разрывных зарядов беззвучно пронеслись в темноте, оставив после себя расходящиеся волны в завесе осколков, словно брошенные в воду камни. Несколько торпед прорвалось через заграждение и вызвало на корпусе боевого крейсера черные сполохи: броня корабля поглощала энергию взрывов.
Произошли первые разрушения. Пока аварийные команды «Рубикона» пытались восстановить мощность заградительных щитов, приблизились остальные волны атакующих. Теперь это были «Звездные ястребы» — истребители-бомбардировщики, легко преодолевшие зону металлических осколков. Несколько машин было уничтожено фрагментами торпед, попавшими в двигатели, но большая часть одолела преграду. Пилоты были заслуженными ветеранами и не раз сталкивались с подобными препятствиями. Сверкающая завеса до поры скрывала их от «Рубикона». «Звездные ястребы» налетели на крейсер внезапно, готовясь нанести удар. Они вошли в длинный бреющий вираж и стали обстреливать корпус крейсера из установленных на носу турболазеров.
На оружейных палубах и в артиллерийских отсеках боевого корабля погибли первые люди.
Аларик слышал выстрелы второй волны атакующих и цепочку глухих взрывов по всей протяженности корпуса «Рубикона». Вместе со своим и Танкреда отделениями он уже пристегнулся ремнями в единственном оставшемся у Серых Рыцарей «Грозовом ястребе».
После погребения Краэ в подземелье Титана у Танкреда остались трое терминаторов. Сам Танкред шел в сражение со своим мечом Немезиды, Локат и Голвен держали в руках алебарды, а Карлин нес с собой тяжелый огнемет. Все десантники-терминаторы во многом были похожи на Танкреда — не знающие сомнений воины, всегда готовые к атаке. Они жили ради воплощения замыслов Императора и умело пользовались оружием Немезиды и массивными доспехами.
Карлин регулярно посещал семинарские занятия у капеллана, и его пылкая вера как нельзя лучше соответствовала освященному пламени, которым он уничтожал врагов. Локат обладал почти такой же силой, как сам Танкред. Его алебарда Немезиды была священной реликвией, подаренной братом-капитаном, с которым он воевал, будучи еще новичком. Гловен искуснее всех владел приемами боя с алебардой, а Крест Терминатора он заслужил на борту покинутого людьми космического корабля, где истребил культ похитителей геносемени.
Аларик принес на «Громовой ястреб» меч Мандулиса, держа его под мышкой.
— Это тебе, правосудор, — сказал он и вручил оружие Танкреду.
Танкред принял меч и удивленно взглянул на Аларика:
— Брат-капитан, не думаю, чтобы я заслужил…
— Танкред! Из всех нас ты лучший воин. Тебя смог победить только брат-капитан Стерн. Сверкающую Молнию можно доверить только тебе. Ты владеешь мечом лучше любого Серого Рыцаря.
Танкред отложил свой меч Немезиды в сторону и поднял клинок Мандулиса. Это громадное оружие необычайно подходило великану-терминатору. Меч был изготовлен в расчете скорее на силу, чем на мастерство, а Танкред в бою проявлял в равной мере и то и другое. В его руке меч держался так же твердо и ровно, как, вероятно, в руке самого грандмастера Мандулиса тысячелетие назад.
Внутренность кабины «Громового ястреба» осветилась сиянием меча. В отражении на клинке Танкред казался еще массивнее, еще смуглее и сильнее, словно в блестящем металле обнажилась душа правосудора.
— Значит, Гаргатулот был изгнан этим мечом,— словно самому себе задумчиво произнес Танкред. — Я могу в это поверить.
Он повернул меч, проверяя его балансировку, убедился, что кромка остра как бритва, а поверхность лезвия безукоризненно чиста. Оружие казалось продолжением Танкреда, словно он был рожден с этим мечом в руке. Для Аларика это была священная реликвия, а для Танкреда — оружие, направляемое волей Императора.
Наверху раздалось еще несколько глухих ударов разрывных снарядов — да так близко, точно они угодили в корпус над самой пусковой палубой. В глубине корабля послышался вторичный взрыв. Аларик ощутил вибрацию корпуса. Это значило, что двигатели «Рубикона» перед маневром заработали на полную мощность.
— Моли Императора, чтобы у тебя осталась возможность воспользоваться этим оружием, — сказал Аларик, прислушиваясь к пронзительно высокому гулу разбитых заградительных щитов корпуса.
Двигатели «Рубикона» придали кораблю мощное ускорение в тот момент, когда снаряды атакующих судов выбивали из его корпуса рубиновые искры. Боевой крейсер, используя свою мобильность, внезапно рванулся вперед — сквозь облако осколков собственных торпед, навстречу несущимся истребителям. При виде стремительно надвигающегося корабля многие пилоты были вынуждены нарушить строй: теперь снаряды попадали только в крепкую броню носовой части «Рубикона».
Крейсер не сбавлял хода. Выстрелы по его бортам прекратились. Те истребители, что развернулись для повторного захода, попали под мощный обстрел корабельных орудий, которым теперь не мешала завеса обломков. Более семидесяти машин было уничтожено или повреждено. Их опытные пилоты либо погибли, либо оказались выброшенными в бездну почти без надежды на спасение. От попаданий снарядов «Рубикона» боезапас истребителей взрывался прямо на борту, разнося корабли с экипажами в пыль.
Огромный серебристый конус «Рубикона», несмотря ни на что, мчался сквозь космос. Атака была скомкана.
Запас артиллерийских снарядов боевого крейсера почти истощился, его корпус в нескольких местах полыхал огнем. «Мстители» и «Звездные ястребы» сделали свое дело, но они не смогли остановить «Рубикон».
Оставив множество машин кружиться в реактивных струях двигателей, преследуемый эскадрильей штурмкатеров и залпами летящих перед ними торпед, крейсер на полной скорости несся к Вулканис Ультору.
Капитан Гракино, сидя на мостике «Безжалостного», слышал, как захлебывается атака его истребителей. Хриплые вопли из взорвавшихся огнем кабин. Треск помех и цепочки последовательных взрывов боезапасов. Треск разбитых силовых передач. Отчаяние и смерть.
Команда операторов, направляющая действия истребителей, не раз вслушивалась в отголоски удаленной гибели. И капитану Гракино приходилось терять тысячи человеческих жизней в космических сражениях, но до сих пор эти звуки вызывали отчаяние.