— Интересное сравнение, — оценил Рик, усмехнувшись.
— Для него — самое подходящее, — отрезала девушка и тут же смягчилась, опуская голову на плечо капитана. — Расскажи, чем он тебя так задел.
— Тебе еще не все рассказали?
От горечи и снова прорвавшейся злости, прозвучавших в голосе Деррика, Таша вздрогнула. Если бы могла, видящая, наверное, попыталась бы оттянуть на себя часть боли, что терзала Рика. Потому что он не должен быть таким. Никто не имеет права пытаться сломить капитана Ирлина! И так близко подходить к успеху…
— Я не стала слушать. Твое состояние для меня важнее, чем сплетни Управления.
— Зря не стала. Уверен, тебе бы поведали всё в подробностях, многие из которых я уже и сам не помню: в Управлении служат немало людей, кто мгновенно вспомнит старый скандал.
Девушка пихнула Рика локтем в бок. Несильно, но чтобы перестал зубоскалить.
— Не ерничай, — строго одернула она его. — Тебе это не идет.
— А что идет? Превратиться в мямлю, рыдающую на плече собственной помощницы о прошлых событиях, на которые даже повлиять не мог? Хочешь, чтобы мы устроили посиделки, где я рассказал бы тебе еще одну грустную историю из моей жизни?
Деррик снова начал заводиться.
— Дурак! — вспыхнула Таша, поворачиваясь к нему лицом. — Я за тебя переживаю, помочь хочу! Разделить с тобой эту боль, если получится! Мне не нужны сплетни и слезливые истории! Я просто не хочу, чтобы это мучило тебя!
Ирлин отклонился назад, всматриваясь в зеленые, горящие обидой на несправедливые слова глаза.
— И с чего бы это? — полюбопытствовал он, держа девушку за плечи.
— Дурак! — еще раз повторила девушка, вырываясь из его рук. Но далеко не ушла — Деррик снова притянул ее к себе.
— Успокойся, искра, — велел он, глубоко вздохнув. — Если тебе так хочется устроить день воспоминаний — я пойду тебе навстречу. Пожалуй, давно пора высказаться. Но перед этим предупреждаю сразу: за оскорбление начальства будешь отбывать наказание в спортзале. Путем совместных тренировок. — Приколотый к вороту рубашки кристалл не позволил ему завершить угрозу, хотя и сказанного было достаточно, чтобы Таша в предвкушении закрыла глаза и при этом обреченно застонала. Рик, шикнув на девушку, ответил на вызов: — Ирлин.
— Деррик, у тебя… все в порядке? — чуть запнувшись, поинтересовалась Лаура. В голосе целительницы сквозило неприкрытое беспокойство, и Таша почувствовала одновременно и укол ревности, и радость за то, что за Рика кто-то действительно искренне тревожится.
— Что, новости дошли и до твоего подвала? — с насмешливой бравадой даже не спросил, а вполне так утвердительно произнес капитан. — Не переживай, Лаура, со мной все хорошо. Этот блохастый коврик не сказал ничего такого, чего бы я не слышал раньше. А я уже взрослый мальчик, со своими эмоциями справлюсь.
— Точно не хочешь, чтобы я пришла? Могу успокаивающей настойки захватить…
— Не стоит, — перебил ее Рик с выражением комического отвращения на лице, которое охватывает всех, по их собственному мнению, абсолютно здоровых людей, когда им предлагают успокоительное. — К тому же рядом Таша, я не один. Так что нет ни единого повода для паники.
— Хм… ну раз так… — задумчиво пробормотала Лаура и, поздоровавшись с видящей, отключилась.
После этого короткого разговора Рик заметно оттаял. Видимо, все же понял, что на свете есть люди, которым он не безразличен и которые действительно волнуются за него.
— Ну что? Время грустных историй? — насмешливо, с едва заметной тоской осведомился Деррик.
— Выглядишь так, словно я тебя пытать собираюсь, — заметила Таша, недовольно поджав губы.
— Так оно и есть, в каком-то смысле, — подтвердил Деррик, возвращаясь к рабочему столу и утягивая следом видящую. — Неприятно оказалось все это снова вспоминать. — Он сел в кресло, дернул девушку за руку, явно намереваясь усадить ее на колени, но Таша расфыркалась, вырвала ладонь и устроилась на столешнице, всем своим видом демонстрируя осуждение подобной легкомысленности. Рик хмыкнул, провокационно улыбнулся и пробежал пальцами от колена до бедра замершей помощницы. Но через секунду получил по наглой конечности и угомонился, смирившись с тем, что отвлечь Ташу ему не удастся. Посерьезнел, откинулся на спинку и на несколько мгновений закрыл глаза. Открыв, уставился куда-то за Ташино плечо, и этот взгляд, потерянный, с нескрываемой болью и обидой, заставил девушку вздрогнуть.
— Рик… — прошептала она, потянувшись к капитану. Она собиралась извиниться за то, что заставляет его вытаскивать наружу воспоминания о чем-то, что так сильно ранит, что и без того разбередил уже инар Миллен. Но Деррик перехватил ее руку, рассеянно погладил ладошку и, перебирая в задумчивости тонкие пальцы, заговорил:
— Рассказывать особо не о чем, если честно. Чуть меньше сорока лет назад не очень счастливо, но очень респектабельно женатый лорд Де'Ирлин встретил девушку. Юную, веселую, легкую и немного ветреную. Как и все альвы. Роман меду ними закрутился практически сразу, и его сиятельство даже не подумал скрывать его. Наоборот. Насколько я знаю, он даже гордился тем, что так надолго сумел привязать альву к одному месту и к одному мужчине — до момента ее беременности они уже три года были любовниками. Как к этому относилась его супруга, представить легко. Но скандалов, вроде бы, себе не позволяла. По крайней мере, на людях. Что творилось внутри семьи, я знать, естественно, не могу. Закончилось же все довольно закономерно: даже ребенок не смог удержать молодую альву в Делоре, и она, оставив малыша любовнику, упорхнула в неизвестном направлении. Отец пытался разыскать ее — слуги часто вспоминали о том, что влюбленный лорд вел себя как безумец, — но все было безрезультатно. Мальчик же в итоге оказался на руках не ожидавшей этого Ораны Де'Ирлин. Для нее — неприкрытое оскорбление, но она выдержала. И даже смирилась с решением отца сохранить остатки фамильной чести: меня признали, приняли в семью, дали образование… Чтобы через несколько лет лишить всего этого.
— Но… ты не альв, — с недоумением протянула Таша и тут же поняла: — Твоя мать была альвой в десятом поколении, да?
Рик кивнул:
— Возможно, и это в том числе поспособствовало тому, что разгоревшийся тогда скандал через пару лет утих и забылся — все-таки я был человеком, а к тому времени, как начал показываться в обществе, многое из людской памяти стерлось, многое перепуталось. Не всё, конечно: шепотки ходили, да и доброжелатели, жаждущие поделиться подробностями, находились, но… Орана и Герон повели себя в высшей степени… благородно. У мачехи ведь была возможность отыграться на мне за измены отца, за то, что посмел появиться на свет, но не стала этого делать. Полюбить меня не смогла, и я ее за это винить не могу, однако и жестокой не была. Герон же сначала воспринял мое появление в семье в штыки, но когда я подрос и начал хвостом за ним ходить, преданно заглядывая в глаза и ловя каждое слово такого взрослого, умного и самого лучшего брата, оттаял. И все было относительно неплохо… для такого, как я… пока не появилась Эллария. После той якобы попытки утопить ее мои высочайшие родственники не выдержали. Я с детства знал, что Орана мне не мать — она запрещала себя так называть, а позже мне объяснили, почему, но даже взглядом не давала почувствовать, что в доме Де'Ирлинов мне не рады. А тогда я узнал многое… И о ее чувствах по отношению к незаконнорожденному сыну мужа в том числе. Герон, ослепленный любовью и яростью, поддержал ее, а отец в очередной раз самоустранился. Я уже говорил, что из семьи ушел сам. Но Орана воспользовалась вспыхнувшим скандалом как поводом вычеркнуть меня из официального древа нашей семьи, указала мне на мое настоящее место… Слухи тогда ползли один хуже другого… Да и сейчас общество, насколько я знаю, ничего хорошего обо мне припомнить не может… Не мне ее винить, Таша, — еще раз повторил Рик, заметив, как возмущенно блеснули глаза видящей. — Орана — невероятно сильная и благородная женщина, и, хотя ее последние слова и последовавшее за этим отлучение ранят до сих пор, мне стоит ее поблагодарить. Даже за то, что имею сейчас.
— Ты не пытался больше встретиться с кем-то из них?
— Сам — нет. Но ты знаешь, что и полностью порвать с семьей не получилось: меня нашла Селия. Возможно, работа с ней в итоге помогла бы мне когда-нибудь сблизиться с братом или отцом, пожелай кто-нибудь из нас этого, но… Ее смерть окончательно развела чистокровных аристократов и альвийского мальчишку по разным берегам, и о прошлом я практически не вспоминаю. Если мне о нем 'учтиво' не напомнят.