— Как? Я знаю, что руку можно прирастить, но это процесс очень долгий. Это должно затянуться на долгие месяцы, и стоит больших денег.
— Значит, ты неплохо сэкономил, — похлопав демона по плечу, я направился к Элле. Рана у демоницы была некрасивой. Уложив ее на живот, первым делом очищаю рану. Затем по уже отработанной технологии лечу. Через десять минут все было закончено.
— Кого еще нужно лечить?
Желающих больше не нашлось. Раны были, только несерьезные. Демоны не хотели просить меня о таких мелочах.
Куда и когда отправили пленных, я не заметил. Может, порталом сразу в другое место перекидывали? Какая мне разница, я ведь на добычу не претендую. Черт, нужно снять напряжение после битвы.
— Есть предложение выпить. Надеюсь, вы не откажетесь составить мне компанию?
— Предлагаю в «Одноглазом рульве», я угощаю, — озвучивает предложение командир. Демоны одобрительно зашумели. Мне почему-то не хотелось гулять в каком-то известном кабаке здесь.
— Предлагаю устроить пир прямо здесь.
— Это конечно по-боевому, но в кабаке лучше. Сидеть на песке, расстелив покрывало, не самый хороший способ отметить победу, — возразил командир.
— А если так?
Создаю стол с удобными стульями вокруг. На стол переношу много водки. Рядом создаю бассейн и джакузи. Получился эдакий нереальный оазис посреди пустыни.
— Только закуски у меня столько под рукой нет. Это уже будет ваша забота, откуда ее притащить.
Демоны одобрительно зашумели.
Глава двадцать первая. Последний рывок
Больше всего манил, конечно — бассейн. Смыть грязь после боя, это просто вершина блаженства. Воду пришлось поменять три раза, прежде чем она осталась чистой. Послали гонца за закуской. Ресторан обещал все приготовить через полчаса. Я пока закинул сюда весь походный запас, который держал для меня повар. Нам хватило, чтобы закусить после первой. Вторую выпили не закусывая. Сделали паузу, там уже еду из ресторана доставили. Гулянка пошла полным ходом. Демоны больше не считали меня слабым человеком. Наоборот, со мной все хотели выпить, благодарили за спасение. Я ничего не говорил, но на душе были нехорошие предчувствия. Стоило дать по шеи организатору набега. Так бездарно действовать, даже не разузнав, кто является хозяином замка. Не будь там меня, полегли бы все до единого. Как говорится, кто старое помянет. Я просто напивался, стараясь водкой заглушить чувство тревоги. Бассейн, джакузи, застолье, так вечер и проходил. Ближе к полуночи, когда все были в кондиции, Элла потянула меня за руку в сторону. Мне было без разницы, пить или с ней пойти. Улыбаясь каким-то своим мыслям, я шел за ней. Она вела меня все дальше и дальше в ночную темноту. В какой-то момент, я споткнулся о камень.
— Да протрезвей же ты наконец, — дернула меня девушка за руку.
Я тут же протрезвел. Чего это она на меня рычит. Элла упорно тащила меня в темноту, ничего не объясняя. Шли долго, отошли километра на два. Здесь через плато проходил глубокий овраг. На краю оврага Элла остановилась, затем села на край, свесив ноги. Я устроился рядом. Демоница молчала, я тоже. Здесь очень красивое небо. Я даже удивился, что раньше этого не заметил. Легкий теплый ветерок, романтическое звездное небо, девушка рядом. Но не сегодня, сегодня я вижу звездное небо. Идеальное место для романтических признаний, для любви. Только Элла не та девушка, с которой у меня такие отношения будут. Я смотрел на небо. Оно здесь просто бесподобное, нет сестер, зато много ярких звезд. Интересно, где находится эта планета?
— Почему ты нам не сказал? — нарушила тишину Элла.
— О чем?
— Что ты создатель.
— Я не создатель. Я уже об этом упоминал.
— Хорошо, ты можешь врать мне, но себе то зачем?
— Я не вру. Понимаешь, я могу создать предмет, но я в него не могу поместить частичку своей души. Все, что я создаю, развалится через неделю или немного позже.
— Почему?
— Частичка моей души, или печать создателя, не хочет помещаться в мои творения.
— Ты не пробовал, как то по-другому действовать?
— Пробовал по-всякому. Частичку души в творение я не могу поместить. Вроде в момент создания я чувствую, что частичка меня в предмет помещается, но в последний момент она отторгается.
Элла задумалась. Причем надолго. Я не торопил, я любовался небом. Чувство тревоги не пропало, но умиротворяющая обстановка, немного успокаивала меня.
— Чужой рюкзак, — вдруг сказала Элла.
— Какой рюкзак?
— Представь, что наш отряд идет в поход. У каждого есть рюкзак. Ты хочешь взять с собой какой-то предмет и кладешь его в рюкзак. Только не в свой, а в чужой. Владелец рюкзака проверяет содержимое и выкидывает лишний предмет. Потому твоя печать стирается, клади ее в свой рюкзак. Ты можешь отнекиваться, пытаться обмануть себя, но ты создатель. Возможно, ты этого еще не осознал, но это так.
— Ты ошибаешься, покачал я головой.
— Насчет детской считалки, кто был прав?
— Вы. Поверь, на тот момент все это звучало, как бред.
— Теперь, ты поверь. Когда у тебя получится, не забудь сказать спасибо, — Элла иронично усмехнулась.
— Обязательно скажу. Ты меня увела, чтобы сказать это? — напрямую спросил я девушку.
— Знаешь, я хотела тебя отблагодарить за то, что спас всех нас, — ее рука легла на мою ладонь. — Только сейчас я почувствовала, насколько ты изменился.
— Все настолько плохо? — усмехнулся я, не пытаясь скрыть иронию.
— Не могу понять. Ты стал другим. Я это почувствовала, как женщина. Почувствовала только сейчас, оставшись с тобой наедине. Раньше от тебя исходило явное желание обладать мною, сейчас, что-то изменилось. Ты сам это чувствуешь?
— Да.
— Поделишься?
— Я понял, что значит любить. Помогла мне в этом магия, — не стал скрывать правду от Эллы я.
— Только магия? — удивилась демоница.
— Не только, — вынужден был признать я. Магия в меньшей степени, подумал, но вслух говорить не стал.
— Это девушка, которую, — запнулась Элла, — харпан?
— Да.
Мы сидели, погрузившись, каждый в свои мысли. Наши руки соприкасались, но я не думал сейчас об Элле, как о женщине. Она, почувствовав мое настроение, поднялась.
— Тебе стоит побыть одному. Помни, что мы теперь перед тобой в долгу, — девушка, не дожидаясь ответа, шагнула в портал.
Я остался в одиночестве. Спасибо тебе Элла, за понимание, за твое женское чутье. Жаль, что сегодня у нас ничего не получилось. Под такими звездами нужно любить, именно любить, лишь потом можно заниматься любовью. Что-то во мне зашевелилось, я ведь могу любить, к тому же я обещал. Она ответила на звонок сразу.
— Привет. Не сильно побеспокоил?
— Нет, — хотя голос заспанный и удивленный.
— Извини, что разбудил тебя, но я хочу подарить тебе небо, на котором очень много звезд. Ты как, не против?
— Мне никто никогда не делал таких подарков, — рассмеялась девушка.
— Иди ко мне, — я открыл переход.
Эммануэль, удивленно смотрела по сторонам. Я подошел к ней и взял за руку.
— Я хочу подарить тебе это небо, каждый раз, когда ты будешь смотреть на него, вспоминай о нас.
— О нас?
— О нас.
— Где мы.
— На Вальзуре.
— Ты пригласил меня на Вальзур, чтобы подарить небо? — даже в темноте я видел, как блестят ее глаза.
— Да. Небо, и не только, — подойдя к ней, притянул за стройную талию и поцеловал в губы. Эммануэль, ответила. Как можно не ответить на поцелуй в столь романтический момент.
Я снова любил, страстно, безумно, словно в последний раз. Поблизости никого не было, я не скрывал свою ауру. Мои крылья возносили нас высоко к звездам, мои руки бережно клали ее тело на песок. Время для нас перестало существовать. Снова перед глазами мелькают образы Ильмирины, она ждала от меня ребенка. Эммануэль тоже носит в себе моего сына. Нужно оставить память о женщине, пробудившей во мне настоящие чувства. Я делаю подарок будущему ребенку, думаю, получится. Пусть все запомнят, кто сумел пробудить в эльфах любовь. Магия мира не откажет мне в такой мелочи. Тем более что сейчас здесь все подвластно другой магии, магии любви. Эльфийка счастлива, ее накрывает потоком магии. Все свои чувства я, не скупясь, подпитываю магией. От этого они становятся еще сильнее. Сегодня в моей душе нет места грусти, сегодня я дарю прекрасной девушке небо. Мне хочется его подарить, все до последней звездочки. Как иногда мало человеку надо для счастья, подарить девушке небо. Сегодня я был счастлив. Эммануэль, тоже была счастлива, впервые в жизни ее по-настоящему любили. Не телом, именно душой, она словно высохшая губка впитывала новые для себя ощущения. Наша телесная близость лишь усиливала чувства. Мы смогли остановиться, когда на небе еще светили звезды.